на полу перед разложенным диваном чеченца. Из всей одежды на нём были свитер, брюки и носки. Руки его уже были в наручниках и заведены за спину. Рядом стояло восемь бойцов. Остальные частью продолжали поиск бандитов в других комнатах и пристройках, частью остались на прикрытии подступов к объекту. Глядя, как один из присутствующих спецназовцев выворачивал содержимое карманов брюк задержанного, «Дракон» спросил:

– Документы при нём?

Обыскивающий отрицательно покачал головой, нагнулся ещё ниже над лежавшим «чехом» и рывком запрокинул назад его голову:

– Где паспорт?

– Там, в куртке. На стуле куртка, рядом с кроватью – прохрипел чеченец и, опустив голову к полу, замолчал.

В комнату заглянули две женщины в ночных рубашках и накинутых на плечи платках.

– За что вы его, ничего не сделал парень. Отпустите его… – нерешительно попытались они возобновить причитания.

Командир кивнул стоявшему у дверей бойцу. Тот подошёл к кутающимся в платки хозяйкам и, приобняв их за плечи, спокойно выпроводил из комнаты. Илья отыскал наконец паспорт во внутреннем кармане матерчатой куртки. Ещё оставалось время на более тщательный осмотр комнаты.

– Помогите, ребята – обратился он к бойцам, берясь за край кровати.

Через минуту все убедились, что под ней никаких люков нет. Двое других бойцов уже отодвинули стоявший у окна стол и отбрасывали расстеленную под ним дорожку. «Подпол!» – услышал Илья и подошёл к собравшимся у лаза спецназовцам. Рывком откинув крышку, он отклонился от зияющего чернотой открывшегося квадрата. Пятеро солдат обступили проём в готовности открыть огонь. Достав из разгрузки фонарик и приготовив пистолет в другой руке, Илья посветил вниз. Скачущий луч высветил земляной пол с заставленными консервацией полками.

– Пусто! – объявил он, поднимаясь.

В комнате собрались уже обе группы. Кроме задержанного и двух старух, в доме и пристройках ничего не обнаружили. По окончанию поиска «Смелый» подошёл к «Дракону» и спросил:

– Всё?

– Всё – подтвердил тот, ещё раз обведя взглядом помещение.

– Уходим! – скомандовал старший и через минуту обе группы, выбравшись проторёнными ими же путями, достигли ожидавших их бэтээров.

О посещении ночных гостей напоминали лишь разбитые окна, сдвинутая в угол смятая кровать и чернеющий проём открытого подвала.

Через двенадцать минут колонна подъезжала к месту дислокации отряда. Заехав на недолго пустовавшие промежутки в ряду боевой техники, БТРы заглушили двигатели. Прыгавшие с них спецназовцы торопились занять места в строю своих подразделений. По команде командиров групп бойцы разрядили оружие. Потребовалось ещё пару минут на повторную проверку личного состава. Ожидавшего в стороне «Дракона» окликнул «Филин». Подойдя поближе, он спросил:

– Что, доставленными сейчас займёшься или утром?

Илья не любил откладывать допросы на потом. «По горячему» в большинстве случаев можно было добиться результатов, которых не приходилось ожидать от беседы с пришедшим в себя после захвата злодеем.

– Сейчас. В помощь пару бойцов оставьте.

«Филин» показал рукой на неподвижных спецназовцев, стоявших у разложенных на земле в ряд бандитов.

– Четырёх хватит?

– Хватит.

Они подошли ближе к уткнувшимся в грязь лицами трём телам.

– Ну с этим ты в курсе. – кивнул начальник разведки на знакомого уже особисту чеченца – А этих двоих в белой мазанке взяли. На третьем адресе, у эмира – пусто.

Илья посмотрел на лежавших рядом подростка лет шестнадцати и немолодого уже мужчину.

– Для начала их разложить надо подальше друг от друга. А я пока начну с доставленного из «крепости».

Задержанного рывком подняли на ноги. Не давая возможности выпрямиться и пригнув голову низко к земле, потащили к означенному «Драконом» месту.

Накрапывающий доселе дождь усилился. «Могу не успеть», – с досадой подумал Илья, шагая следом за бойцами. Добравшись до дальнего бэтээра, бойцы толкнули «чеха» на землю. «Дракон» подсветил фонариком в развёрнутый на первой странице паспорт. Прочитав данные чеченца, громко спросил:

– Фамилия!

– Межиев Харон. Я здесь живу, в селе. Мой дом рядом с тем, где я спал.

– А что же тебя в чужой дом понесло?

– Там мой товарищ живёт, Шалыгов Хож-Магомед. Он с отцом и братом в город уехали, а меня просили заночевать: женщины одни остались – страшно.

Особист склонился над лежащим лицом вниз бандитом:

– Жить хочешь?

– Хочу. – промычал тот из-под надвинутой шапки.

– Тогда рассказывай. Первое – кто стрелял четыре дня назад в русских солдат. Второе – где хозяин дома, из которого тебя взяли. И третье – кто зарыт у них во дворе? С ответом не тороплю – размышляй, пока я со второй сволочью разговаривать буду. Если к моему возвращению не будешь откровенен, то тебе будет гораздо хуже, чем сейчас.

– Я ничего не знаю! – стараясь повернуть голову в сторону допрашивающего, прохрипел чеченец – Я простой человек, овощи на огороде выращиваю, тем и живу…

– Понятно.

«Дракон» поднялся и обернулся к присевшим рядом на корточки солдатам.

– Разомнитесь пока с ним, ребята, найдите доступные слова.

Не ожидая продолжения, особист направился к противоположенному краю выстроенной в ряд техники. Под ногами смачно чавкала грязь. Словно клей, она схватывала измазанную до верха обувь, не торопясь позволить ей оторваться от земли при очередном шаге. Вот и последний бэтээр. За ним, рядом с ожидающим бойцом – распластанное в растекающейся грязи тело. Заведённые за спину руки сцеплены в замок. Илья наклонился над молодым парнем:

– Фамилия, имя, где живёшь?

– Усумов Идрис.

Голос его срывался толи от страха, то ли от холода, всё тело била крупная дрожь. Судорожно вдохнув, задержанный назвал свой адрес.

– Тебе сколько лет?

– Пятнадцать исполнилось. В ноябре.

Илья мягко положил ладонь ему на плечо.

– Ты успокойся. Бить мы тебя не собираемся и отца твоего никто не тронет… Если будешь правду говорить. Ты меня хорошо понял?

– Понял! – попытался кивнуть головой парень.

– Братья Дугушевы от тебя далеко живут?

– Нет, рядом. Они за перекрёстком живут, выше.

– Через сколько домов от тебя?

– Через три дома. Их четвёртый.

– Чем они занимаются?

– Вахаббы они. Оружие у них есть – автоматы.

– Кто с ними в прошлом бою участвовал? В солдат кто стрелял?

– Они и ещё несколько человек. От них через дорогу Хизир живёт, Арсаев. Он стрелял. Ещё парень по имени Хамзат. Он в другой половине села живёт.

– Сколько лет Хизиру?

– Тринадцать. Он за рулём машины сидел, когда ваших в засаду заманивал. У него вся семья вахаббы. Отца четыре месяца назад убили.

Подросток замолчал. К всё усиливающемуся дождю добавилась предутренняя прохлада. Было слышно, как от долгого лежания в холодной грязи зубы допрашиваемого выбивают частую дробь.

– А что Хамзат? – напомнил особист – На какой улице он живёт?

– Я не знаю. Я вообще ту часть села плохо знаю. Если от роты