Долгое молчание было ответом. И невеселое, ибо ге­нерал,отметая легкие и такие понятные пути, указывал на куда более трудную дорогу.А так бы просто: искорени немецкость или французскость – а русскостьрасцветет сама собой! Увы, чтобы расцвела, ее надо растить, удобрять,заботиться… А это потруднее, чем перевешать всех немцев или французов вРоссии.

Засядько оглядел потемневшие лица, неожиданно предложил:

– Лучше потешьте меня стихами! Ведь вы почти все сталиписателями, поэтами и музыкантами. Один я никак не вырвусь из стихии огня ижелеза…

Это было немыслимо, но он справлялся со всеми должностями.И справлялся блестяще. К тому же он урывал время и для учебнойбригады. Учредил специальные классы ракетчиков и частенько гонял учащихсяна практические занятия, приводя в ужас служителей полигона.

Его бригада состояла из двух батарейных и одной легкой роты.Первые были из вольноопределяющихся, лишь во второй служили кантонисты.С вольноопределяющимися работать было легко, они охотно занимались новымделом. Засядько писал Александру I: «В бригаде во всех ротах давноуже учреждены классы и все идет довольно хорошо». Михаил, в свою очередь,требовал письменных донесений. И так до предела загруженный работой,Засядько скрепя сердце садился писать ничего не значащие бумаги: «Государьимператор удостоил сказать мне, что я подарил его ротою. Я в первый раз еевижу, он изволил сказать, люди хорошо поставлены, хорошо обучены, маршируют иравняются очень хорошо. Я доволен».

И тут же забрал роту. Сказал, что она настолько хороша,что есть смысл ее использовать на парадах. А взамен ему прислали такое…такое, что Засядько едва не схватился за голову. Похоже, эти вовсе не смогутотличить правую ногу от левой. Придется, как рассказывают ветераны, привязыватьк одной ноге пучок сена, к другой солому, а затем командовать: «Сено!»,«Солома!»

Он вздохнул:

– Ладно, ребята. Я из вас сделаю солдат! Но начатьпридется с нуля. Встаньте в ровную линию… нет-нет, подравняйтесь… Когда яскажу: раз-два-три, вы начинаете маршировать вперед… Поняли? При слове «три»!Я считаю до трех, после чего вы начинаете двигаться вперед. Запомнили?

Они кивали, смотрели испуганно и преданно. Вразнобойответили:

– Так точно, ваше превосходительство…

– Ну ладно. Начнем. Раз…

Один из новобранцев вышел из строя, бодро пошел вперед.Оглянулся на остальных, улыбнулся победно, с оттенком высокомерия.

– Эй, – рявкнул Засядько. – Ты чего, рехнулся? Неслышал, что я сказал? Как только я досчитаю до трех…

Новобранец смотрел преданно, рожа была хитрая, светилась отсчастья.

– Да понял я, все понял! Потому и пошел! Мы с вами обавидим, что это толпа непуганых дураков. Им только и остается, что ждать досчета «три». Но я умный, ваше высокопревосходительство. Как только вы сказали:раз, я сразу понял, что вы изволите…

Однажды пришлось срочно ехать на Охтинский пороховой завод,откуда прислали недоброкачественный порох. Нужно было двести пудов добротногомушкетного, а прислали низкосортный, от которого ракеты еще в активной фазеполета начинали отчаянно дымить и сбиваться с курса.

Засядько вошел в ворота, где его никто не остановил, и сразунаправился к складу. Территория завода была захламлена, повсюду валялисьостатки деревянных ящиков, ржавые обручи, куски полусгнивших веревок. Посредидвора грызлась целая свора худых облезлых собак.

– Ну и порядки, – пробурчал Засядько.

Из главного здания выскочил коротенький человечек ввицмундире и поспешно покатился навстречу директору. Это был управляющий покоммерческим вопросам Таймер.

Засядько молча поманил его пальцем и повел к складу:

– Скажите, Александр Витальевич, что это такое?

Таймер похолодел от зловещего голоса. Он смертельно боялсягрозного генерала. Не знаешь, как и подступиться. Ни на лесть, ни на поклоны неподдается.

– Эт-т-то склад, – пролепетал он.

В ветхом сарае с прохудившейся крышей было сваленооколо ста мешков с порохом. Соседний сарай, где хранилась сера и селитра, был веще более плачевном состоянии.

– Я ведь выделял деньги на ремонт, – произнесЗасядько негромко. – Где они? – Он в упор посмотрел на управляющего,у которого кровь отхлынула от лица. – Чтобы завтра к вечеру были новыесклады! Если произошла порча пороха – убытки за ваш счет!

Он круто повернулся и пошел в цех. Управляющий остался наместе. Колени его мелко-мелко дрожали. Он был счастлив, что грозный генералудалился. В этот момент он был готов собственноручно ремонтировать крыши истены складов, только бы не попадаться под испепеляющий взгляд директоразавода.

Засядько, пригнувшись, шагнул в темноте в низкое помещениепорохового цеха. «Ох и будет мне, – успел подумать Таймер, – и тамотыщет непорядки… А ведь только утром там побывал его превосходительствоВасильев, узнав о грядущем визите этого…» В это время в цехе грянул взрыв.

Побелевший от ужаса управляющий увидел, как из окон и дверейвылетели клубы огня и дыма. Оконные рамы и сорванная с петель дверь пролетели ввоздухе и тяжело грохнули посреди двора.

Опомнившись, управляющий бросился к горящему зданию цеха. Заним побежали рабочие и оказавшиеся поблизости инженеры. «Может быть, сгинулпроклятый», – подумал управляющий со странным чувством облегчения.

В этот момент из дымящегося ада шагнул человекгигантского роста. Он нес на руках окровавленного рабочего. Генеральский мундирна Засядько горел, лицо было черным от копоти.

Управляющий застонал от разочарования. Засядько молчаположил рабочего на землю, зажмурился под струями воды: набежавшие рабочиеокатывали его водой из ведер. Мундир еще дымился, на руках вздулись пузыри отожогов.

– Часто так? – спросил Засядько.

– Что? – переспросил управляющий, вздрогнув.

Засядько кивнул на цех. Огонь уже погас: в каменном зданиигореть было нечему, однако оттуда все выносили и выносили покалеченных рабочих.

– Да, – ответил управляющий. Он был бледен каксмерть. – Бог карает нас за грехи… Но умоляю вас! Я ни при чем!Взрывы при производстве пороха случаются не только у нас. Во Франции, Англии,Пруссии…

Один из инженеров, сочувственно смотревший на обожженногогенерала, сказал несмело:

– Ваше высокопревосходительство, мы в самом деле ни при чем.Такова технология производства пороха. Убедитесь сами – нарушений не было!

– Технология… – сказал Засядько горько. –В ступке… Варварство…

Он повернулся и медленно пошел к выходу. Невыносимо болелообожженное тело. Усилием воли он приглушил боль, ибо она отвлекала его отнахлынувших мыслей. Взрывы… В ступке… Технология… Варварство…