попросил помощника Асилика кое-что узнать у хозяина гостиницы. Тот подтвердил, что за звонкую монету я могу рассчитывать на многое.

— Завтра с утра пойду в церковь, узнаю об очереди и ритуале. И отправлю пацана гостиничного сюда. Если действительно закончат к обеду или чуть позже, то послезавтра двигаем вперёд.

— По какой дороге? — спросил главный охранник. Его супруга придвинула ко мне карту ближайшей местности между Зансийском и следующим на юго-западе городом.

— Узнать бы, что завтра эти четверо делать будут. И есть ли другие.

— Должны быть, — промурлыкала жена начальника, карими глазками стрельнув в сторону мужа. — В прошлом городе нигде не отдыхали, следили всё. Не, хоть один, но должен был к девочкам наведаться.

— Может, они тупые? Или, того, немощные, — мужик с усмешкой ткнул жену локтем, на что та хлопнула его по плечу и заулыбалась.

— Их может быть больше четырёх, и пойдут они за нами пешком или на лошадях. Пусть завтра кто-то из охранников следит за мной и теми четырьмя. Надо постараться понять, где они остановились, есть ли у них друзья и как вообще с транспортом. Там и решим.

— Что с караваном-то? Вступить надо, хоть на отложенное прибытие, — аккуратно произнёс Асилик.

— По главной дороге до следующего города три дня пути, четыре по запасной. На запасной нет народа, и к скверным местам прибыльным близко проходит. Рядом с главной дорогой таких нет. Но мне на аукционы надо успеть, — я показал на запасную дорогу между городами, которой толком не пользовались, судя по узнанному Асиликом. — Такие пустые, безлюдные дороги дальше есть?

— Только ближе к оркам, это прям около Яхоновского княжества.

— Далеко. Нам бы не мешало торопиться, с такими темпами мы только к концу первого летнего месяца прибудем на место.

— Если сократим, — лысый охранник постучал пальцем по участку карты, где предполагалось объехать один из городов по диким землям, выехав на совершенно другую дорогу, и экономя четыре дня.

— Если дождь пойдёт, то там и останемся.

— Зато их выманим.

— А если их двенадцать, и они на конях?

— Вот это вряд ли. Если есть дружки, то ток четыре, и пешком. Ты для лиги важный хрен, но не стоишь того, чтобы другие на твоё убийство тратились.

— А вот с этим бы я поспорить. Но не буду.

* * *

Когда на следующий день я шёл по городу — горожане и зеваки кидали на меня полные презрения и ненависти взгляды, а кто-то даже громко сплёвывал. Когда я вышел на широкую площадь перед зданием с витражными окнами во всю стену и причудливой амбарной крышей — народ косился на меня с удивлением. Когда я пошёл напрямик к массивным входным дверям — все вокруг меня едва скрывали злобный оскал, предвкушая скорое веселье. А когда я переступил порог — едва не рукоплескали.

Дверь в церковь не закрыли, народ с улицы вожделенно следил за происходящим. Я едва сдерживал ехидную ухмылку, подходя к кристаллу, расплылся в улыбке, назвав своё имя и рассказав о должности сулина. И едва не засмеялся, когда кристалл никак не отреагировал на три моих ответа. Народ и служители церкви шокировано молчали, где-то на улице хлопки крыльев голубей слышались щелчками по носу.

Меня попросили ещё раз пройти процедуру дознания, но я состроил удивлённое лицо и вслух попытался вспомнить, а точно ли добровольно зашедший в церковь ксат обязан повторно её проходить. Проводивший процедуру церковник, трихтих, понятливо закивал и спросил, чего вообще тогда мне здесь нужно. И проводил к дальнему углу церкви.

Рядом со скрывавшей лестницу в подвалы дверью, за широким столом сидел служитель в зелёной накидке поверх белых одежд. Он отвечал за принятие ураллай на очищение, и он же покосился на меня как на придурка, когда я задал вполне интересный для себя вопрос. А потом ещё, и ещё. В итоге оказалось, что части разрезанного полотна будут считать за отдельные вещи, но скопом очистить несколько отдельных вещей и провести общий ритуал бластария возможно. Стоить это будет как пять ритуалов. Стоимость же каждого ритуала примерно равна десяти золотым Арнурского королевства.

Пользуясь правом на десять бесплатных ритуалов, я передал два головных обруча с материка скверны. Вместе с ними передал листки с результатами оценки, как того требовали правила подачи ураллай на очищение. Всё это церковник переписал на отдельный лист бумаги и через небольшой кристалл заключил со мной контракт, обещая результат через два часа. Я предупредил, что вернусь с дополнительной работой и хотел бы получить результат сегодня же — на что церковники предупредили о неизбежности процедуры дознания.

Выйдя из церкви — я прошёлся по площади, отходя от надоедливых вездесущих взглядов, пока не остановился, посмотрев на мелкого сына хозяина гостиницы. Он покорно ждал меня около церкви, и так же покорно поплёлся следом. Я спросил пацана про местную книжарню, и отправил бежать в гостиницу.

В книжарне ничего интересного не нашлось, вскоре я был у портного, где шёлковое полотно разделили по метру. Оставшееся время я коротал в одной из питейных недалеко от церковной площади, неспешно потягивая тёплое вино. Но лёгкий хмель в крови не помешал мне заприметить изменения, коснувшиеся двух обручей. Теперь от них отходили только ровные и иногда слега волнистые белёсые ниточки, исчезавшие с небольшой рябью пространства. Не было изломанных и кривых линий, и никакой шипастой ряби.

По заключённому с церковью контракту служители обязаны отдать мои предметы, даже если они до этого были магическими и полностью потеряли себя. И один обруч таковым и стал, в нём больше не ощущались две магических дорожки с циркулирующей по ним энергией, перетекавшей с завихрением в изумруд в центре обруча. Но во втором такое чувствовалось настолько же отчётливо, как и в пещере на скверном материке.

Я бы мог ещё долго наблюдать за белёсыми ниточками и задаваться вопросами, как вообще церковники смогли очистить предметы от скверны — но именно сейчас меня больше интересовал конечный результат. Я оставил тридцать семь отрезков из синеватой шёлковой ткани, и помчался к оценщику, передав тому уцелевший обруч и перчатку.

Меня в гостинице ждал Асилик с помощником и начальник охраны с женой. Они все вместе сидели в одной из комнат. Сидевший на кровати начальник охраны подался вперёд и хищно оскалился.

— За тобой следили, — с охочими до крови нотками в голосе сказал главный охранник.