На столе развернули карту Арнурского королевства. Нужный город примерно в двенадцати днях пути от столицы королевства, или через три города от неё. Около города, на который я показывал, стояла дата проведения закрытого аукциона.

— Мы должны успеть сюда во что бы то ни стало. Он будет во второй половине лета, но перед этим я хочу завершить все прочие дела.

— Надо ждать, чего остальные узнали, — сказал начальник охраны.

— Надо срочно отправить Илуру в Магнар сообщение, — сказал я Асилику. — На аукцион я привезу то, о чём мы разговаривали ещё прошлой осенью. То, о чём он узнавал у дворфов. То, что не изменилось. Мы выезжаем завтра, дорогу обсудим вечером.

Асилик отправился в ратушу, сопровождаемый супругой начальника. Женщина перед выходом поправила стёганный камзол, проверила кинжал с мечом на поясе и попросила мужа не скучать без неё. На что тот послал ей воздушный поцелуй.

— Если кто из охраны и извозчиков хочет передохнуть, то пускай это сделает сегодня вечером, — сказал я начальнику охраны.

— Чего мужики за вечер сделают? Даже не выпить, завтра рано дёргать, — мужик покосился на карту. — В объезд?

— Не хотелось бы. Нас в следующем городе ожидают люди лиги, они ждут заллаи.

— А мы дождёмся нападения, если выберем эти две дороги.

— А, может, и к лучшему? — я чуть наклонил голову вбок. — Не разберёмся с ними сейчас, так они будут нас гнать до Яхоновского княжества. А там недалеко орочьи земли. Какое племя?

— Все. Лет тридцать, или около того, на восточной стороне Поля Слёз кошаки главными были, — мужик задумчиво почесал лысину. — Хер знает, чего у них случилось. Перемешались они. Но… кошаки, говорят, всё ещё сильны.

— Насколько? Не хочется получить удар и от орков, особенно, если с преследователями столкнёмся.

— А хер знает. Но удара не хочется. Даже Великие Тоны не знают, что у орков в головах.

После обеда я не сильно торопился в церковь, на ходу прислушиваясь к «Чувству магии», как делал это все прошедшие дни. За мной всё так же следила двоица, а за ней следила другая двоица. Получался какой-то до комичности бредовый шпионский боевик.

В церкви вместо тридцати семи кусочков полотна церковник вынес пятнадцать, якобы некоторые небольшие по весу предметы могут исчезать вместе со скверной. В такое верится с трудом, но церковник показал на кристалл дознания и поклялся пройти процедуру, если я не доверяю его словам. Хотелось бы, чтобы церковник на своей шкуре ощутил участь цирковой мартышки — но я не мог привлекать излишнего внимания. И так весь город осиным гнездом шумит слухами о ксате, добровольно зашедшем в церковь.

Но как вообще церковники очищают вещи от скверны? В ритуале бластария участвует неподготовленное ядро хитца, и их же используют в кристалляриумной мастерской в академии. И в обоих случаях скверна как-то отводится или даже поглощается. В академии меня и близко не подпустят ко всяким секретам — стало быть, с вопросами о работе ядер я иду к церковникам. Я более чем уверен, что смогу получить подсказку насчёт моего «Осквернения».

В гостинице я сложил кусочки полотна в один из двух походных мешков. Первый я оставлю на хранение в Яхоновском княжестве, а второй возьму в долгую дорогу. В первый мешок я ещё положил три массивных книги — и со скверным чувством открыл вкладку с личным имуществом в лог-файле.

Двести семнадцатый год какой-то Победы. Хотя, не какой-то, а именно что драконов в Последней Битве между богами. Эту перчатку создал один из ксатов, живших на южном материке до прихода скверны. У меня нет желания спрашивать у вселенной, каким вообще образом эта перчатка пережила шесть с небольшим веков и сохранилась в том поселении — всё равно ответ не получить. Но раньше прочие разумные с ксатами всяко обходились куда более мягко, нежели сейчас, что ксатам пришлось заключать священный договор для защиты своих жизней.

В ближайшие дни я всенепременнейше попытаюсь вспомнить, от какой именно нежити мне досталась перчатка. Если в моё следующее прибытие на материк скверны поселение всё так же останется во власти порчи, то я потрачу даже месяцы, чтобы добыть хотя бы ещё одну такую же. При условии, что я воспользуюсь ей и останусь доволен результатом.

К вечеру мы знали диспозицию. Преследователей десять, лошадей нет. Остановились в постоялом дворе через три улицы от нас и видели, как извозчики закупались провиантом в дорогу. Я, Асилик, и начальник с женой собрались в одной из комнат.

— Дай им час, и попрутся за нами, — процедил начальник охраны.

— Меньше. Девки у них есть. Мы ждать не любим, — промурлыкала его жена.

— Ещё хуже, — цокнул тот, на что жена больно ущипнула его за бедро. — Если едем по запасной, и в сутках встаём от города… Если на отдых плюнут, то к утру будут у нас.

— Будут, девки у них есть. Мы ждать не любим.

— А это-то тут при чём? — нутон с непониманием уставился на свою жену.

— Чем раньше нас решат, — мурлыкнула женщина, проведя ладонью по горлу, и тут же стала максимально серьёзной, — тем быстрее отдохнут.

— Зелья «Кошачьего зрения» есть? — на мой вопрос начальник охраны гордо ответил, что на каждого бойца по две склянки. — Значит — запасная дорога, безлюдная. Останавливаемся недалеко от скверного места и дальше, пока я работаю, вы близко не подходите. Утром встретим гостей. Они точно не обнаружили слежку за собой?

— Сам доклады слушал, — отрезал начальник охраны.

— Сам-то сам, — я закивал, понимая, что многое сейчас зависит даже не от удачи, а от благостного стечения обстоятельств. Если следившие за мной не прознали, что были обнаружены, то завтра на одну проблему станет меньше. Я переключил своё внимание на Асилика. — Что с собаками?

— Они в конюшне сейчас, господин Ликус. Бойцовые, команды знают, я лично проверять ходил.

— Зелья «жизненных сил»?

— По двести и триста, все ложные, но много.

— Значит, осталось дождаться завтрашнего утра.

* * *

К выбранному месту мы приехали перед ночью, и я сразу пошёл добывать одно из порождений. Чем и занимался всю ночь, даже пригубил бодрящее яйцо, когда начал зевать через каждые пять минут.