Их по праву называли венцом творения в области личной защиты. Изготавливали не только для героев из числа космического десанта, но и некоторым высокопоставленным инквизиторам, пусть последние и не могли в полной мере пользоваться подобным чудом техники.

— Я серьёзно, — отозвался Авраам. — Они мне не нравятся. Неповоротливые, неудобные.

Котар взял шлем, смахнул пыль. Если шлем от силовых доспехов напоминал человеческий череп, то здесь напрашивалось сравнение с головой какого-нибудь зверя. Блок респиратора далеко выдавался от лица носителя и походил на морду волка или медведя. Лучшие датчики, усовершенствованная система авточувств, толщина брони как у иного танка. Лучше не придумаешь.

Правая линза визора в сеточке трещин, следы от когтей испещрили поверхность шлема, — некоторые зарубки довольно глубокие — но Котар раньше и мечтать не мог о таком.

— В этой раковине… — Авраам начал, но оборвал речь, услышав тяжёлый вздох и почувствовав на себе такой же неподъёмный взгляд.

Авраам хмыкнул и сказал иначе:

— В этих благословенных силовых доспехах, чьи духи наверняка застали Бога-Императора, примархов и всех Его святых мучеников, я ходил на абордаж биокораблей тиранидов.

Котар кивнул, Авраам продолжил:

— Короче говоря, опыт волнительный, больше я так не хочу.

— А я бы в такой защите хотя бы и в Око Ужаса.

— Поверь, не панацея. Лучше не забывай об этом.

Котар покачал головой. Авраам помолчал немного, а потом спросил:

— Сможешь починить? Да и по размеру подгонять придётся. Ты всё-таки крупнее.

— Ну… это вызов. Я всё-таки не технодесантник, но… не могу не попробовать. Такой шанс выпадает редко.

— Знал, что тебе понравится.

— А у меня в голове не укладывается, как легко ты от них отказался. Прокляты что ли?

— Ты плохо обо мне думаешь.

— Как бы то ни было, благодарю.

Котар протянул Аврааму руку, и боевые братья скрепили дружбу таким мощным рукопожатием, что хлопок раздался.

10

Карантин показался Виктории пыткой. Если бы ей не принесли пару книжек, то она бы сошла с ума. Теперь она считала тюремное заключение наказанием куда хуже расстрела.

Четыре стены, койка, раковина, унитаз. Даже отжиматься тесно, не говоря уже о том, чтобы прогуляться из угла в угол. Без книг Виктория бы полезла на потолок.

Однако… не только всё хорошее, но иногда и плохое тоже подходит к концу.

Когда последнего солдата из роты Козыря выпустили из карантина или выписали из госпиталя, то их собрали в банкетном зале, — капитан собирался выступить с обращением.

Виктория примерно представляла, что он хотел сказать, да и свою позицию не меняла, но приказ есть приказ.

Стулья выстроили в четыре ряда по одиннадцать штук в каждом. Именно столько бойцов осталось после фееричного посещения Вайстали, если не считать тех, кто лишился рассудка и был передан врачам нагарских психиатрических лечебниц.

Процент выживших — что-то около четырёх. Процент покалеченных и прошедших аугментацию среди этих счастливчиков — что-то около сорока.

Желание и дальше служить в компании Георга Хокберга у людей, конечно же, поубавилось.

Виктория сидела по правую руку от Козыря, — ей ротный прочил звание сержанта. Когда и если рота будет восстановлена, Виктория получит под командование сотню-другую головорезов или тех, кто хочет ими казаться.

Капитан вышел на сцену, обвёл взглядом хмурых солдат, ухмыльнулся и произнёс:

— Попроще лица, дамы и господа, и тогда люди к вам потянутся.

Капитан не стал ждать какой-либо реакции и сразу продолжил:

— Ладно, а теперь без шуток. Я понимаю, что сейчас в ваших головах крутится примерно одна и та же мысль: "Что я здесь делаю? Жизнь дороже денег!" Можете не кивать и не гудеть, — всё понятно без слов. Однако! — Георг вскинул аугметический палец. — Во-первых, ваш контракт ещё не закончился, а в договоре прописаны меры, которые я имею право применить, если вы попробуете разорвать соглашение в одностороннем порядке.

Виктория кивнула.

Смерть.

Дезертирство в Classis Libera каралось смертью. Глупцы обычно останавливались на графе, где была указана заработная плата, а потом чуть ли не прыгали от радости. Виктория же изучила договор до конца.

— На всякий случай, напомню. Если вы попытаетесь уйти, вас казнят. — Капитан сделал паузу, оглядел слушателей и продолжил с улыбкой: — Но есть и хорошие новости. Каждый из вас по итогам года получит минимум десятикратное жалование. Минимум! Вы отлично поработали на Вайстали! Выжили там, где сложили головы сотни других. И не просто выжили, а показали чужацкой мрази почём фунт лиха! Бог-Император — свидетель, любое другое подразделение нашей славной Astra Militarum бесславно бы погибло на Вайстали, вы же стояли до конца и несколько раз обратили противника в бегство! Если бы я собирался восстановить роту доппельзольднеров, вы бы стали первыми кандидатами!

Ни аплодисментов, ни оваций капитан не дождался, а поэтому поглядел на Козыря и произнёс:

— А теперь я хочу пригласить на сцену моего верного лейтенанта, Доминико Романо. У него тоже есть пара слов для вас.

Козырь вскочил бодро, не каждый молодой человек может похвастать настолько решительным шагом. Он занял место капитана, — тот отошёл в сторону, — и начал свой рассказ:

— Без лишних слов: я знаю вас, вы знаете меня. Но! Я всё-таки не самый болтливый человек во вселенной, поэтому некоторые факты моей биографии вы, скорее всего, услышите впервые.

Он оглядел присутствующих. Если во время речи капитана кто-то перешёптывался, то сейчас стояло гробовое молчание.

— Итак. Я трижды женат, настрогал уже десяток детей, и вы можете спросить "к чему это всё" или даже "ну и что, блядь". — Козырь поискал тех, у кого такое на лице написано, не нашёл и продолжил: — А то, что ни одна моя семья, — нынешняя или прошлая, — не ютится во вшивой квартирке какого-нибудь города-улья. Ни одна моя жена, ни один ребёнок не вынужден гнуть спину на паршивой работе. Все обеспечены жильём, получили хорошее образование. Мой первенец — чиновник в верхах Администратума Нова Мархии. Вторая дочь от второго же брака — известная художница на Брунталисе. Ещё один сын уже от третьего брака служит в СПО Хольмграда и скоро станет офицером. Остальные мои детишки добились не столь многого, но тоже далеко не простые люди. "А всё почему?" — спросите вы. "Как вы всего этого добились?" И я вам отвечу. Дело в том, что я с господином Хокбергом с самого начала, с Тридцателетней