А на что он рассчитывал? Что придет сюда и спросит ее отца, своего босса, о его действиях в прошлом – или о его предполагаемых действиях? Что он сможет умыкнуть девушку из замка? Вот она, стоит рядом, и совершенно очевидно, что замок – ее дом.

Туман слегка приподнялся, и на противоположном берегу пролива стала видна линия причалов. По воде скользил парус, направляясь в сторону мыса; три головы в лодке были повернуты к ветру.

Лен скрестил руки на груди. Одинокая чайка прочертила небо перед ними и исчезла за темной бахромой елей в бухте на другом конце лужайки.

Ни ветерка. Из амбара на вершине холма доносились звуки пианино.

– Ты сводишь меня с ума, – тихо сказал он.

А потом Джоан наконец повернулась и посмотрела на него, и он увидел, что она дрожит, – это снова была его девушка. Улыбка заменяла ее ладонь в его руке.

Сетчатая дверь открылась не сразу, но в конце концов поддалась, и Джоан вошла, придержав дверь для Лена. Она быстро шагала по коридору к кухне в глубине дома, через маленькие комнаты с неудобной мебелью.

– Гостиная, – поясняла Джоан на ходу, – столовая и кладовка. Вот. – Она взяла с подоконника фонарик и протянула ему. – Положи в карман. Обычно не думаешь, что он понадобится, а потом вдруг становится темно, хоть глаз выколи.

– Хорошо, – сказал он и прошел за ней через кладовку на кухню, где тощая, как скелет, женщина повернулась к ним от раковины, рядом с которой лежала гора почищенной картошки. Не обращая внимания на Лена, она хмуро посмотрела на Джоан.

– Я думала, это девочки идут мне помогать.

– Скоро придут, Джесси, – пообещала Джоан. – Мама сказала, они будут здесь около четырех. Это мистер Леви.

– Тогда могут вообще не приходить, – проворчала Джесси. Лен послушно поставил корзину рядом с ней. – К тому времени все уже будет сделано.

Поманив Лена, Джоан прошла через кладовку и столовую и вернулась в переднюю, где остановилась, повернулась к нему и, вскрикнув, упала в его объятия. И мир – жаркий, зеленый, летний мир снаружи – исчез в пещере его груди. Она закрыла глаза, и он поцеловал ее.

Через какое-то время она отстранилась и посмотрела на него.

– У тебя на лице написано. – Он улыбался.

Джоан медленно выдохнула.

– Что?

Он посмотрел на нее.

Джоан покраснела.

– Это хорошо, – тихо продолжил он.

– Нет.

– Очень хорошо.

– Такая девушка, как я, не должна давать себя прочесть, – лукаво заметила она.

– Что это означает?

– Понимаешь, – прошептала она, – нельзя показывать миру свои чувства.

– Неприлично?

– Да. Неприлично. – Она снова прильнула к нему. – Знаешь, ты нравишься моему отцу. Он задает вопросы, на которые ты можешь ответить. На которые ты ответишь. И он хочет услышать твой ответ. Я видела, что он слушает, даже когда ты говоришь с кем-то другим.

Лен кивнул.

– А твоя мать?

Она замялась и посмотрела на него:

– Ты должен быть осторожен.

– Осторожен? Как это?

– Больше помалкивать.

– Я слишком… многословен? – не удержался он.

– Это нечестно. – Она сдвинула брови. – На самом деле – да.

– А ты? – спросил он.

Слабая улыбка тронула ее губы.

– Я точно такая же.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Почему ты приехал, Лен?

– Мосс пригласил. Собственно, пригласил Реджа. И было жарко.

– Нет. – Она посмотрела ему в глаза. – Скажи мне. Тут что-то другое, правда? Я тебя знаю. Ты что-то задумал…

– Кажется, он хорош, – послышался голос мистера Пратта из открытого окна, в полутора метрах от них.

– Я рад, что он у меня есть, – ответил Огден. Они стояли у самого дома.

– Не сомневаюсь, – сказал Пратт. – Он принесет тебе кучу денег.

– Роджер! – запротестовала Сара.

– В умении делать деньги нет ничего плохого. И Огден поступил правильно, что взял его.

Джоан посмотрела на Лена. Он замер, внимательно слушая.

– До тех пор, пока соблюдаются приличия, – прибавил Роджер.

Она хотела взять Лена за руку, но боялась, что он оттолкнет ее.

– Это неважно, – тихо сказал он.

Джоан вздрогнула.

– Важна только ты, – прошептал он под стук сетчатой двери.

– О. – Китти в удивлении остановилась на пороге передней.

Джоан, словно продолжая начатое движение, потянулась за гостевой книгой, которая лежала перед ней на столике.

– Я хотела, чтобы мистер Леви оставил запись, мама. – Она с улыбкой повернулась к матери. – А то мы забудем.

– Хорошая идея, – без промедления ответила Китти. – Вы не видели Мосса?

– В амбаре смотрела?

Мать кивнула и пошла дальше.

– Ты нужна мне на кухне, – сказала она, не оборачиваясь.

– Уже иду, мама, – пообещала Джоан и раскрыла книгу. – Распишись, – прошептала она.

Между страницами лежала ручка. Лен молча взял ее.

– Может, и за Реджа тоже?

– Расписываться за другого, – она покачала головой, – считается плохой приметой.

Лен склонился над книгой, и она на мгновение прижала ладонь к его спине.

Он выпрямился; сердце учащенно билось – ее прикосновение было как удар током.

Через окно Лен видел мистера Милтона, который что-то делал в лодочном сарае на противоположном конце лужайки. Больше ждать нельзя. Ему нужно знать.

– Лен?

– Джоан! – крикнула Китти из кухни.

– Лен? – голос Джоан был едва слышен.

– Мне нужно кое-что спросить у твоего отца, – сказал он.

Джоан кивнула. Лицо у нее было встревоженным.

– Иду, мама, – ответила она.

– С чего начнем? – спросила Мин, после того как, пообедав, они вымыли и вытерли тарелки. Протерев столешницу и заварив еще одну порцию кофе, кузины расслабились, наслаждаясь привычной тишиной и спокойствием послеобеденного часа – так остров действовал на всех. Здесь мы делаем это, там – то, мы берем эти тарелки, эти ножи и вилки, сидим на этих стульях, едим сэндвичи с огурцами.

Эви обернулась:

– Как насчет шкафа с бельем?

Мин поморщилась:

– Ладно.