Данька пожал плечами и зашагал по дороге в полный рост, не пригибаясь, его чувство опасности молчало, поэтому он был уверен, что в него никто стрелять не будет. Вероятнее всего те, кто стрелял с террикона, уже мертвы – кого не убила болезнь, того разорвало в клочья ракетами.

Правда, что-то опять не сходилось – если носителем вируса является он, то почему не заболели десантники, которые ехали с ним в одной машине? Взвод десантников, который занимал по плану управление шахты, мог заразиться от трупов, это логично. Но почему не заразились эти? Они же дышали с ним одним воздухом, разговаривали, били ногами…

Юноша растерянно развел руками. Выходит, все его выводы ошибочны и он не Тифозная Мэри? Но тогда каким образом происходит заражение? Не привязан же вирус к одному месту, к территории шахты?

А если это правда, то почему люди и мутанты, которые находились в управлении, заразились только тогда, когда он появился перед ними? Что-то парень не понимает…

Данька хотя и шел неторопливо, но уже обогнал десантников – ему же не приходилось прятаться за камнями и делать перебежки, согнувшись и ловя в прицел местность впереди и каждый раз потеть от страха, что тебя подстрелят. Он остановился, услышав мрачный голос сержанта:

– Сделаешь еще один шаг вперед без моей команды – убью!

До управления шахты оставалось не больше сотни метров, уже можно было рассмотреть полицейские машины на площадке и трупы вокруг них. Лейтенант был прав, здание управления разрушили ракетным залпом – сквозь огромную дыру виднелись рваные куски зеленого ковра, имитирующего траву, и разбитые обгорелые панели на стенах. Зачем потребовалось взрывать управление? Не понравился запах тления человеческих останков, или увидели угрозу в мертвых разлагающихся мутантах?

Сержант, подождав отставших десантников, скомандовал:

– Иди вперед, только медленно, так, чтобы мы успевали за тобой. Если увижу, что ты ускоряешь шаг, считаю это попыткой к бегству. Понятно?

– Вполне. – Данька посмотрел, как десантники занимают оборону, подождал, пока вперед пробежала на пару десятков метров первая пара и залегла за полицейской машиной, и только тогда медленно двинулся вперед.

– Что увидел? – поинтересовался лейтенант.

– Просто наблюдаю за вашими умелыми действиями и чувствую себя подсадной уткой, – ответил юноша. – Я иду вперед без прикрытия, не прячась, а вы ползете рядом.

– Еще слово, и сам поползешь, – рявкнул, правда не очень громко, сержант; видимо, боялся, что его услышит противник. – Вперед, но медленно!

Даниил был по-прежнему уверен в том, что никто в него не целится.

Он дошел до центра площадки, где не так давно вел бой с полицейскими, о чем до сих пор напоминали разбросанные повсюду обломки машин, и остановился. Десантники рассредоточились вокруг него, распределив между собой сектора стрельбы. Двое быстро пробежали по площадке, показывая друг другу на трупы десантников.

– Посчитали? – прошипел в микрофон лейтенант, который залег за ближайшей полицейской машиной, – у него была включена громкая связь, должно быть для того, чтобы слышал сержант.

– Так точно! – ответил один из десантников. – Здесь почти весь первый взвод, и все мертвы. Не вижу только капитана Грегори и еще троих. Также не обнаружено никаких следов предполагаемого противника, ни одного мертвого тела – то ли унесли с собой, то ли никого, кроме наших ребят, здесь и не было…

– Что значит не было?! – недоуменно нахмурился лейтенант. – А кто же в нас тогда стрелял? Докладывайте точнее…

– Докладываю, в ребятах из первого взвода наши пули, мы точно подстрелили троих, нет четверых… – Десантник поправился, увидев, как кто-то сбоку поднял руку вверх. – Похоже, мы стреляли друг в друга…

– Что ты этим хочешь сказать? – недовольно сморщился лейтенант.

– Только то, что они стреляли по нам, а мы по ним. – Сержант перекатился в сторону и уже из-за другой машины добавил: – Ракетные ранцы пусты, ракеты пускали по нам они, это видно по положению тел перед смертью.

– Что они, нас за кого-то чужого приняли? – еще больше нахмурился лейтенант, понимая, что за такую ошибку можно не только лишиться офицерского звания, но и под трибунал попасть. – Ты, сержант, так больше не шути.

– А я и не шучу. – Сержант встал во весь рост и махнул кому-то из десантников, тот легкой трусцой побежал к зданию управления, за ним второй, прикрывая его во время движения. – Есть у меня ощущение, что в развалинах сейчас ребята обнаружат капитана Грегори, а рядом двух-трех солдат, и окажется, что у него расстреляна пара рожков автоматов, сам же Грегори разорван на части ракетой, которую выпустил кто-то из его взвода.

– О чем ты говоришь? – Лейтенант тоже встал, правда, продолжая настороженно осматривать окрестности. – К чему ведешь?

– Все просто, командир. – Сержант откинул забрало шлема, показав обычное мужское лицо с длинным унылым носом, – Доказать ничего не смогу без проведения баллистической экспертизы, но уверен, что в паре трупов, лежащих здесь, вы найдете пули из наших автоматов. А в тех, кто лежит в здании управления, обнаружатся пули капитана Грегори.

– Не понимаю… – растерянно протянул офицер. – Ничего не понимаю…

– Как не сомневаюсь, – продолжил, мрачно сплевывая на землю, сержант, – что наш водитель убит кем-то из первого взвода. Если вернемся назад и осмотрим место засады, то найдем мертвых снайперов и кого-то из бойцов с переносной автоматической пушкой.

– Сержант! Выражайтесь точнее, – пробормотал офицер со страдальческой физиономией, словно у него разболелся зуб. – Хватит загадок на сегодня!

– А никаких загадок нет – мы стреляли друг в друга, а вот почему мы это делали, должен рассказать этот паренек. – Сержант подошел к юноше и накинул ему на руки путы. – Он точно все знает. Если помните, ребята доложили, что мутанты были расстреляны из тех же пистолетов, что мы у него нашли.

– И что это значит? – Лейтенант хмуро посмотрел на понемногу темнеющее небо, приближалась ночь. – Ну и пострелял он их – и что? В нас же он не стрелял…

– После того как вы прочитали его досье, я уверен: в том, что на нас напали наши же ребята, – его заслуга. Объяснить не могу, доказательств никаких, но чутье подсказывает, что без него здесь не обошлось. – Сержант присел на бампер полицейской машины. – С удовольствием отвернул бы ему голову. Командир, может, отвернетесь на полчасика, а я его заставлю во всем признаться?

– Возможно, сержант, он что-то знает, но допрашивать его нам запретили. – Лейтенант угрюмо вздохнул. – Отвернуться мне очень хочется, только как потом объясняться станем? Мы уже сейчас попали в такое дерьмо, что нас всех прогонят через детектор лжи…

– Да уж, без него не обойдется. – Сержант проверил магазин и вставил новый. – Ненавижу эту процедуру, все время думаю: что они там рассматривают на своих экранах? Так и кажется, будто даже когда врешь, все равно выдаешь ребят, да и себя самого подставляешь…