– Потому что она что-то сейчас обдумывает про себя. Если человек молчит, это еще не значит, что ему нечего сказать.

– Ты собираешься и эту мысль записать в свою тетрадь? – спросил у нее сын.

Лорелея сняла с него очки и протерла стекла о край блузки.

– Пожалуй, я так и сделаю.

Потом снова водрузила ему их на нос, неотрывно глядя ему в спину. А Оуэн опрометью ринулся к двум большим надгробным памятникам, слегка возвышающимся над землей. Один расположился у подножья гигантского дуба, оплетшего своими корнями все основание памятника. Это было похоже на незримую схватку между деревом и камнем, кто дольше простоит. Лорелея уже приготовилась озвучить вслух это неожиданно пришедшее ей в голову сравнение, но в эту минуту ее сковал очередной приступ боли, такой сильный, что у нее даже дыхание перехватило.

– Лорелея! – На лице Мерит проступила тревога. – Что с вами?

Лорелея с трудом сглотнула слюну, скопившуюся во рту.

– Наверное, у меня пищевое отравление. Мне бы присесть где-нибудь…

Она бессильно опустилась на землю, откинувшись на надгробный камень, под которым покоилась какая-то женщина, умершая аж в 1832 году.

– Мама! А мертвецы по-прежнему лежат здесь? – спросил у нее Оуэн, бережно потрогав рукой горизонтальный камень на одном из больших надгробий.

Мерит, бросив быстрый взгляд на Лорелею, ответила вместо нее:

– Да, они по-прежнему там. Но поскольку все захоронения тут очень старые, то большинство покойников уже успели истлеть и превратиться в пыль.

– Можно я протру вощеной бумагой вот этот памятник?

– Можно. Но только постарайся сделать это быстро, ладно? Твоя мама не совсем хорошо себя чувствует.

Лорелея слабо взмахнула в воздухе рукой.

– Все в порядке, Оуэн. Вот посижу немного, и мне полегчает. Занимайся и не обращай на меня внимания.

Оуэн бросил на мать встревоженный взгляд, потом проворно достал из своего рюкзачка все необходимое и приступил к работе.

Мерит озабоченно взглянула на Лорелею сверху вниз.

– Уверены, что вам станет легче? У вас нездоровый вид.

Лорелея почувствовала, как на лбу у нее выступила испарина.

– Если вы хотите стать настоящей южанкой, то должны обучиться некоторым секретам здешнего общения людей друг с другом. Догадываюсь, что у вид у меня сейчас ужасный, что я вся покрылась потом и выгляжу, как умирающий лебедь. Но все равно, когда вы собираетесь сказать об этом человеку прямо в лицо, следует начать вот с таких слов: «Благослови тебя Господь…» Иначе люди просто не воспримут ваши слова серьезно.

Мерит уставилась на нее немигающим долгим взглядом.

– У вас сейчас такой вид, словно вас тащили несколько миль по земле и при этом еще лупили сверху, благослови вас Господь.

– Лорелея улыбнулась вымученной улыбкой.

– Для начала совсем даже неплохо.

– Воды хотите? В машине есть пара бутылок. Они стоят в кулере.

Лорелея согласно кивнула и тут же передумала.

– Нет, не хочу. Мне надо просто немного передохнуть, и все. Жаль, что я забыла свою сумочку дома. У меня ведь такой капризный желудок… Поэтому я всегда держу при себе таблетки на всякий случай. – Она замолчала, собираясь с силами. – К тому времени как Оуэн закончит разбираться с памятником, мне наверняка станет лучше, и я сама смогу дойти до машины. – Она почувствовала внезапный приступ тошноты. – Но он же у меня такой перфекционист. Станет вычищать каждую загогулину, пока не наведет блеск на всем памятнике. В этом он весь в отца.

Лицо Мерит осветила неожиданная улыбка, и сразу же появилась милая ямочка на левой щеке. Лорелея показала пальцем на эту ямочку.

– Вот и у Оуэна точно такая же ямочка, и точно в этом же месте. Мальчишки в классе все время дразнили его, обзывали девчонкой, вот он и старается теперь никому не демонстрировать ямочку, когда улыбается. Но иногда забывает, и тогда ямочка проступает снова. Я нахожу это очень милым.

Мерит согласно кивнула головой, но улыбка уже сбежала с ее лица.

– Это у нас с ним от папы. Маме тоже ужасно нравились эти ямочки. Когда я была совсем маленькой, она специально щекотала меня, чтобы я смеялась, и тогда появлялись ямочки на щеках.

Лорелея слегка пошевелилась, прижавшись одной щекой к холодному камню. Какое счастье, что памятник стоит в тени большого сучковатого дерева. Наверное, подумала она, и та женщина, что похоронена здесь, тоже каждый день возносит слова благодарности всем этим деревьям, которые охраняют покой усопших и создают для них живительную тень. А впрочем, разве на том свете так уж важно, тень ли здесь или жара?

Она закрыла глаза и стала вспоминать, как мучительно долго болела ее мать. Ей потом всегда казалось, что мама умирала по частям. Смерть, что ни день, вырывала из нее все новые и новые куски, и так продолжалось до самого ее последнего вздоха. В последнее время Лорелея все чаще и чаще вспоминала маму. Особенно ее восхищало то, с каким мужеством она ожидала свою смерть, ни капельки не страшась ее. Лорелея прекрасно знала о том, какой трудной была жизнь ее матери, но умирала она без тени сожаления. Говорила дочери, что всю свою жизнь считала себя богатым человеком. Потому что любила глубоко и по-настоящему, а еще умела смеяться. А без любви и смеха жизнь – это не жизнь. Все люди умирают. Но не все умеют жить. Нужно не забыть записать эту мамину мысль в свою тетрадь. Немедленно, сразу же по возвращении домой. Как только она сможет сидеть и держать в руках перо.

– Так вы уверены, что с вами все в порядке? – Мерит прижала свою прохладную руку к ее лбу.

Лорелея с трудом разомкнула веки и улыбнулась.

– Все хорошо. Правда!

Может, хоть за разговором она немного отвлечется от непрекращающихся приступов боли, разлившихся по всей брюшине.

– Кстати, хочу спросить. Куда запропастился Гиббс? Я уже не видела его недели две.

Мерит плюхнулась на землю рядом с Лорелеей, проследив за тем, чтобы не сесть ненароком на муравейник. После чего расправила вокруг себя юбку и обхватила колени обеими руками. Лорелея не без удовлетворения констатировала, что юбка стала чуть короче. Она сама уменьшила длину, пусть на самую малость, на какой-то дюйм, и только, строго руководствуясь той пометкой, которую сделала ей мелком Мерит.

Она снова посмотрела на падчерицу, давая ей понять, что ждет ответа на свой вопрос.

– Я сейчас очень занята на работе. Правда, пока я отработала всего лишь несколько дней, но, судя по всему, они уже поняли, что я для них ценный кадр. Вполне возможно даже, что они возьмут меня в штат на полный рабочий день. Наверное, и у Гиббса работы выше крыши. А потом, у нас же и без того каждый день в доме новые люди. Соседи приходят знакомиться, приносят мне всякие гостинцы, непонятно зачем… Нам этих подношений хватит по меньшей мере на год, чтобы не готовить себе ужин самим… Едва ли нам нужна еще какая-нибудь дополнительная компания. К тому же Гиббс уже вывез из дома все свои вещи. Не думаю, что он появится у нас в ближайшее время, если появится вообще когда-нибудь.