– Однажды вы уже были здесь, видно, он вам доверял, – вспомнил мальчик.

Фавн двинул своей кустистой бровью.

– Не забывай, чем всё это кончилось.

Кирисс сердито повернулся к Кассиопею:

– В гибели Тиберия я не виноват!

Маленькая блондинка выглянула из-за живота директора и одарила Пипа очаровательной улыбкой:

– Привет! Я – Юль.

Какое-то время он не мог выдавить из себя ни звука, ведь она была такой миленькой.

– Пип… – сказала она наконец. – Как герой «Больших надежд» Диккенса.

Правда, под пытливым взглядом её голубых глаз он в себе не чувствовал ничего героического, одну только дрожь в коленках.

– Мне одиннадцать, – объявила она.

– Мне тоже.

– Фурия рассказывала мне о тебе. Я должна тебе передать, что у неё всё в порядке.

– Она скоро вернётся?

Юль немножко подумала, после чего сказала:

– Она по дороге в Санктуарий. При ней эта ужасная девчонка в полосатых лосинах, а ещё – Изида Пустота с мужчиной.

И снова пробежал ропот по рядам экслибров. Санктуарий. Изида. Эти слова внушали им ещё больший ужас.

– Значит, они всё-таки нашли план? – спросил Пип.

– Кое-что получше, чем план, – снова взял слово Кирисс. – Того, кто этот план начертил.

Кассиопей отпустил руку Юль и спросил:

– Есть ещё что-нибудь, что вы должны нам сообщить?

Кирисс кивнул:

– Я должен передать конфедерату двух метров росту что Фурия мне рассказывала о его Молли. – Он поскрёб в своей заросшей бороде. – Это ведь что-то вроде пароля?

Некоторые из стоявших вокруг засмеялись. Они все были в курсе полных тоски историй Пасьянса об исчезнувшей Молли.

– Отпустите их, – распорядился Пип.

– А что, теперь ты здесь командуешь? – спросил кто-то из толпы.

Опять смешки.

Пип издёвку проглотил, но Кассиопей пришёл к нему на помощь.

– Мальчик прав. Я думаю, что оба действительно явились от Фурии.

Возник некоторый переполох, поскольку все говорили, перебивая друг друга, но в конце концов разум восторжествовал, и было решено, несмотря на редкие протесты, не сажать девочку под замо́к. Кириссу также было позволено свободно передвигаться, находясь, однако, под надзором. О его попытке защитить Оландера и борцов сопротивления знали все, но разглядеть в нём кого-либо, кроме разжалованного ставленника Академии, давалось далеко не всем.

– У вас не найдётся, случайно, чего поесть? – спросил Кирисс. – Давненько уже ни крошки во рту.

– Я тоже оголодала, – пожаловалась Юль и поглядела на Пипа.

Его бросало то в жар, то в холод.

Кассиопей стирал высохшую краску со своей шкуры.

– Я провожу вас в кухню. – Он попросил экслибров пропустить обоих гостей. Постепенно напряжение спало, и толпа расступилась.

Пип снова поймал на себе улыбающийся взгляд симпатичной девочки. Обогнув группу, мальчишка ринулся вверх по лестнице в дом, добежал до своей комнаты, вынул из-под матраса последний пряник Паулины и полетел обратно на первый этаж.

Пробравшись с раскрытой петушиной книгой по туннелю, Фурия оказалась наконец в просторном помещении. Водоворот, соединявший замок на Рейне с этим местом, вырос во всю стену позади неё. Его шипение и клокотание напоминали ей бетономешалку, которую Вэкфорд однажды использовал во время ремонта резиденции.

Изида первая прошла через портал. За ней следовала Фурия, замыкали шествие Дункан и Кэт. За их спиной стена снова выровнялась и застыла под обоями с орнаментом. Воцарилась тишина, пока они осматривались в ожидании нападения.

Помещение напоминало салон резиденции, разве что нигде не было стопок книг. Ни единого предмета интерьера, лишь задёрнутые шторы на окнах по левую сторону зала. Потолок украшал гипсовый орнамент, паркет блестел, словно только что натёртый.

– Это что, убежище? – спросила Кэт.

– Нет, – ответила Изида, – это только так кажется.

Так тихо, как только могла, Фурия двинулась к шторам и чуть приоткрыла одну из них. Она посмотрела из окна на небольшую площадь. Роскошные городские виллы с фасадами в стиле ар-нуво окружали громадный фонтан. Горели фонари, небо над высокими крышами было сумрачно.

– Где это мы? – прошептала она.

Изида подошла к ней:

– По-моему, какая-то европейская страна, довольно-таки фешенебельный квартал.

Множество узеньких улочек выходило на площадь, у тротуаров которой были припаркованы машины.

– Может кто-нибудь разобрать, что там на автомобильных номерах?

С этого расстояния она видела лишь, что номера не английские.

Дункан глянул ей через плечо наружу:

– Мы в Италии. Номера римские.

Отсюда в поле зрения Изиды попадала лишь часть маленькой площади. Они оказались на четвёртом этаже, по всей видимости, в палаццо, таком же, как и те, на противоположной стороне.

– Изида! – Кэт указала на высокую деревянную дверь с массивной медной ручкой. Через щель у пола проникало желтоватое мерцание, слишком сильное для света свечей.

– Ждите здесь. – Изида приблизилась к двери. Крючки на своем корсаже она расстегнула ещё перед выходом. Теперь бесшумно раскрывалась её грудина. В одной руке она зажала пистолет, как и Дункан, проигнорировавший её распоряжение и шедший за ней.

Фурия тоже двинулась вперёд. Она держалась рядом с Кэт, чтобы в случае необходимости защитить её от библиомантического нападения.

Изида взялась за ручку двери и медленно потянула её. Навстречу полыхнуло зарево пожара. К Изиде подошёл Дункан, а сразу же за ним и Фурия с Кэт. У входа в зал на колонне, высотой до пояса, стояло блюдо, из которого змеилось пламя, не больше каминного огня.

– Ой-ой-ой! – прошептала Кэт. – Это он?

– Здравствуй, Форнакс! – сказала Изида, не переступая порога.

Александрийское пламя раздулось и, словно огненный мяч величиной с ладонь, скакнуло через край блюда, опустилось на пол, не повреждая паркета, после чего, взмыв колонной в человеческий рост, ответвило тощие, будто щепки, отростки, так что в конце концов стало отдалённо напоминать человека, объятого огнём.

– Вы опять пришли мне дерзить?

На несколько секунд Форнакс вспыхнул ослепительно-белым, но снова унялся и стал желтовато-оранжевым.

– Я бич Востока, самый разрушительный из всех разрушителей! Я поглотил великую библиотеку в…

– Знаем, знаем… – вздохнула Изида.