– Каждому из трёх семейств отведён собственный этаж, – пробормотала Кэт, пока они спускались, – а на четвёртом этаже – порог.

Всё это представлялось Фурии нереальным, словно декорация к кинофильму. Кулисы действительности, за которыми – и, может быть, очень близко – крылось что-то иное, значительно более важное.

– Я почувствовала бы, если бы здесь что-то было, – сказала Изида, нахмурившись, что придало ей ещё более измождённый вид. Если она действительно всё ещё держалась на ногах благодаря Абсолоновой книге, действие её было поистине уникальным. Но цена за это определённо слишком высока. – Здесь ничего нет. Ещё ни разу мне не доводилось бывать в месте, которое ощущалось бы таким пустым, таким мёртвым.

– Может, это не в доме? – предположила тогда Фурия задумчиво. – А что, если оно снаружи? – Прижавшись лбом к оконному стеклу и глядя на площадь, она кое-что приметила.

Через пару шагов Фурия оказалась в другом конце мраморного холла на первом этаже, рванула стеклянную дверь и вышла в тамбур. Но не успела она открыть входную дверь, как ей в лицо хлынули приглушённый шум большого города и вечерняя прохлада. Бесчисленные ступеньки вели вниз, на пустынный тротуар.

– Идите сюда! – бросила она своим спутникам через плечо и побежала к фонтану в центре крошечной площади, к которой сбегались пять узеньких улочек. На одной из табличек при свете уличного фонаря она прочла надпись: «Пьяцца Минчио».

Фурию обуял торжествующий смех, едва она, поглядев направо, поняла, что нашла второй порог. В конце боковой улочки, над проезжей частью, между двумя дворцами изогнулась на расстоянии менее ста метров массивная арка. Она состояла из двух этажей с тёмными окнами. В многочисленных домах вокруг площади, по-видимому, размещался целый лабиринт из комнат, залов и коридоров. Каменные балконы и лоджии покрывали высокие фасады. Фурия догадывалась, почему Академия выбрала для своих целей именно это место, а может, даже целый квартал. Не какое-нибудь поместье на отшибе вроде резиденции, и не одинокую крепость на горе наподобие бывшего дворца Розенкрейцев. Нет, она выбрала пьяццу Минчио, центр смешения римских улиц. Чванливое, шикарное и в то же время обыденное. Можно было любоваться этими домами с окнами в завитушках и нишами, полными каменных фигур, но никто никогда бы не заподозрил, что за ними находится что-либо, кроме пышно меблированных апартаментов и дорогих офисов для адвокатских контор.

– Неужели эта арка, – начала Кэт, – и есть порог?

Фурия кивнула. Собственно, это было не более чем предположением, но библиомантическое чутьё подсказывало, что они на верном пути. Она смотрела на улочку, удалявшуюся от фонтана. По обеим её сторонам были припаркованы машины. Через арку на перекрёстке она видела блики от фар пробегающих мимо неё автомобилей.

– Изида! – Она оглянулась и увидела, что та, облокотившись на одну из припаркованных машин, в чём-то страстно убеждает Дункана.

Сначала он качал головой, но потом сдался и вынул какую-то книгу. Колеблясь, он раскрыл её, при этом сам не заглядывая вовнутрь, и весьма неохотно протянул её Изиде. Она прочла там несколько строчек и со страстью потянулась за книгой, но Дункан отдёрнул издание назад. На мгновение могло показаться, что Изида собирается наброситься на него. Фурия была готова прийти Дункану на помощь, но Изида овладела собой и позволила опять спрятать книгу. Она привела себя в порядок, и при этом даже казалось, что сделалась на ладонь выше ростом. В глазах её блеснул жёлтый свет фонарей, когда она поглядела сначала в сторону Фурии, а потом на арку.

– Пошли, – сказала Изида, ещё раз притронувшись к руке Дункана и шепнув ему что-то.

С подавленным видом он кивнул, и Фурия снова по-думала, сколь тяжкое бремя он на себя взвалил. Вчетвером они отправились вдоль по улице. Чем ближе они подходили к арке, тем яснее Фурии становилось, что это правильный путь. Что-то похожее она испытала, впервые пройдясь вместе со своим отцом через Суэйнс-Лейн к римскому мосту в Либрополис. Тогда Тиберий ей объяснил, что Академия часто использует старые строения в качестве порталов между обычным миром и убежищами. По всей видимости, использование уже существовавшего перехода или здания, издавна служившего связующим звеном между двумя мирами, облегчало дело.

Арка на пьяцце Минчио была громадой, украшенной мифологическими лицами из камня, громоздкими колоннами и статуями. В центре её, прямо над проезжей частью, на цепях висела железная люстра почти вполовину величины одной из припаркованных на обочине машин. Крепилась она к арочному своду, расписанному орнаментом голубого и золотого цвета, имитирующим звёздное небо.

– Должно быть, это здесь, – прошептала Фурия.

– А ты опять в роли ключа? – В голосе Дункана звучало лёгкое сомнение.

– Посмотрим! Только член пяти семейств может открыть переход, говорил за́мок.

– А разве Розенкрейцы принимали участие в создании Санктуария? – поинтересовалась Кэт.

Изида опередила Фурию:

– В этом участвовали все пять семейств до того, как дело кончилось разрывом.

– Но портал они, похоже, передвинули сюда позднее, – заметил Дункан. – По всему видать, что арке и дому немногим больше сотни лет. К тому моменту Санктуарий существовал уже несколько десятилетий.

– Я слышала, что на первых порах Академия передвигала вход несколько раз, – сообщила Изида. – Лишь после того, как ей показалось, что Розенкрейцы исчезли с лица земли, меры предосторожности были смягчены, а портал нашёл своё нынешнее местоположение. По всей вероятности, арка была возведена исключительно для того, чтобы стать порталом.

В нескольких шагах от арки Фурия остановилась и перевела взор наверх, на громадную люстру.

– Пока мы не перейдём на ту сторону, держитесь возле меня.

– Где бы та сторона ни находилась, – буркнула Кэт без особого восхищения от указаний Фурии, которые едва ли заслуживали статуса плана.

Как и всем остальным, Фурии было ясно, что они, с высокой долей вероятности, слепо бросаются в объятия гибели. Однако был ли у них выбор? Никогда прежде сопротивление не подбиралось столь близко к сердцу Академии.

Давало о себе знать и другое: Фурия испытывала гордость от того, что она одна из Розенкрейцев. Спустя все эти годы она первая в своей семье получила шанс на возмездие за ту несправедливость, которой подверглись её предки.

– Значит ли это, что Академия хорошенько припрятала Санктуарий? – Голос Изиды грянул громче, чем прежде, а сама она сделалась словоохотливей: книга Абсолона оказывала своё воздействие. – Говорят, он так глубоко укоренён между страницами мира, что ни один библиомант даже случайно не может на него наткнуться.

– То есть как раз там, где бушуют теперь идеи, – пробурчал Дункан.

– Все готовы? – спросила Фурия на последних подступах к арке.

– Есть такое, – ответила петушиная книга.

– Нисколько, – ответил Дункан.