– Куда? – удивленно воззрилась Ольга.

– Вот это нам сейчас и нужно в темпе обговорить, –тихонько сказал Мазур. – Я не буду вдаваться в подробности, некогда, односкажу: те самые конкуренты, которых ты, как выяснилось, не зря опасалась,протянули щупальца ближе, чем нам казалось...

– Франсуа? – догадалась она с похвальной быстротой.

Мазур кивнул:

– Увы... Только что последовало бурное объяснение, он нерискнул предпринимать какие-то решительные меры прямо в отеле, да и мы не дети,но недомолвок не осталось. Не увидим мы его больше...

– Вы что... – расширились глаза у Ольги. – А трупкуда дели? Неужели в шкаф?

– Хорошего же ты о нас мнения...

– За работой видела.

– Нет, он просто-напросто смылся... Но и нам нужно побыстрееубираться. Благорасположение сеньора бригадного комиссара – вещь хорошая, ноесть разные способы нам напакостить, сама убедилась...

– Что он хотел? Не стану представляться провидицей, но вот ссамого начала не нравился он мне... Тоже охотится за аппаратурой?

– За какой еще аппаратурой? – вполне натуральноудивился Мазур.

– Ой, только не надо... – досадливо поморщиласьОльга. – Которая утонула в озере. Извини, милый, но я и этот секрет знаю –я тебе не раз говорила, что дон Себастьяно человек серьезный. Те, кто был наИрупане до вас, то ли нечаянно утопили, то ли умышленно сбросили в озерокакую-то аппаратуру, и вам в первую очередь нужно ее достать... Убедился, что язнаю все?

«Ага, – подумал Мазур, ожидавший худшего. –Очередная порция дезинформации, неведомыми путями достигшей дона Себастьяно.Ну, это к лучшему, меньше недомолвок, пусть считает, что и в самом деле знает вс е...»

– Убедился, – сказал он, довольно натурально сыгравсмущение и неудовольствие. – Ну, не мог я тебе этого говорить... Темлучше. Раз сама знаешь все, понимаешь, что нужно побыстрее искать надежноеукрытие. Такое, чтобы нас долго не смогли вычислить. Ты же здесь бывала, тебе икарты в руки...

Ольга думала меньше минуты:

– Так... Насколько я поняла, нужно подобрать укромноеместечко, где никто не станет искать девушку из хорошего общества,путешествующую в компании двух иностранных дипломатов? Или, по крайней мере,доберется до этого места не раньше, чем прочешет весь город?

– За что я тебя люблю, так это за светлый ум, – сказалМазур.

– Есть такое место, – сообщила Ольга. – Лично меняэ т о т вариант вовсе не воодушевляет, наоборот, но делать нечего...

Два высоких окна были плотно задернуты собранными в красивыескладочки бледно-розовыми занавесками, но в комнате стояла приятная прохлада:кондиционер работал исправно. Обстановка была прямо-таки семейной, исполненнойдомашнего уюта: сеньорита Ольга Карреас, облаченная лишь в просторную футболкус красно-синей эмблемой какой-то латиноамериканской сборной, валялась напостели в исполненной неумышленной эротики позе и увлеченно читала толстенныйроман на испанском. Сеньор с последней фамилией Савельев, восседая за столом,склонился над газетой, на которой лежал разобранный на части браунинг «ХайПауэр», и еще два пистолета ждали своей очереди.

– Свой могла бы и сама почистить, – проворчал он вконце концов, продевая тоненький ударник в соответствующую пружинку и стараясьобтекать взглядом постель, чтобы не наводила на несвоевременные мысли. Любойвоенный человек со стажем согласится: если в одном помещении оказалисьтребующие ласки женщина и оружие, предпочтение нужно отдать отнюдь не женщине.Учитывая, что от состояния оружия зависит еще и жизнь этой самой женщины...

– Успеется, – буркнула Ольга, не отрываясь от книги,где на яркой глянцевой обложке юный кабальеро в классическом наряде то лимузыканта, то ли тореадора обожающе таращился на столь же юную сеньориту,разодетую по моде столетней давности.

– А дома тебе кто чистит? Дворецкий?

– Сама. Дочитаю и почищу. Самая волнующая сцена – когда он,к своему ужасу, обнаруживает, что она его сестра. Это, конечно, неправда, ноузнает он об этом только через сто страниц...

– Очередная мыльная опера?

– Не опошляйте, коммодор. Это «Аромат жакардиньи», классиканашей литературы, написано сто десять лет назад. Все равно, как у вас «Война имир». В школе я за нее получала исключительно плохие отметки, а тут вдругобнаружила – вполне приемлемое чтение... По крайней мере, в э т о м заведениитолько и стоит читать классиков, чтобы не поддаваться разлагающему влиянию...

И, демонстративно заткнув пальцами уши, уткнулась в книгу.Вздохнув, Мазур закончил с «браунингом» и взялся за второй.

Как давно продекларировано, умный человек прячет лист влесу. А сеньориту из общества и двух заграничных дипломатов, о чем не зналЧестертон, надежнее всего спрятать в дорогом тихом борделе. Мало кто догадаетсяс ходу, что именно в этом месте спрячутся в с е т р о е. Мужчина, еще куда нишло, будь он хоть иностранный атташе, но надо обладать особенно вывихнутыммышлением, чтобы предположить, будто данный субъект потащит с собой в этозаведение приличную девушку, а она согласится.

Учитывая, что за двое с половиной суток их здесь так и непобеспокоили шпики, линия поведения была выбрана верно. Правда, Ольгапредосторожности ради предварительно разорилась на черный парик и очки сдымчатыми стеклами, всерьез сетуя на свою горькую участь: опасалась попастьсяна глаза кому-то из многочисленных знакомых, ибо случайности порой сталкиваютлюдей совершенно непредсказуемо...

Впрочем, принятые ею предосторожности были для этогозаведения, притаившегося посреди тенистого садика, вполне рутинной практикой.Мазур вынужден был признать, что до приезда в Санта-Кроче совершенно не понималразницы между простым борделем и очень дорогим. Черт его знает, как тамобстояло с первой разновидностью, не бывал, но вот вторая походила скорее наАкадемию наук: никто не брякал на рояле пошлые куплетики, не было ни толкотни,ни шума, по коридорам не шмыгали порочные девицы неглиже. Жизнь здесь шлаоживленная, но в коридорах стояла такая тишина, а клиенты и персоналсталкивались друг с другом вне соответствующих комнат так редко, что зданиепорой казалось вымершим. Особенно это касалось того крыла, где они заняли парунебольших квартирок: предназначались они для гостей обоего пола, жаждавшихтелесных отдохновений на пару дней или недель, а вот огласки не жаждавшихсовершенно по причине высокого положения в обществе, ревнивых половин, а то ивесьма специфического характера развлечений. Деньги здесь драли солидные, заточестно обеспечивали конфиденциальность и анонимность, этого у них не отнимешь.

Управившись со вторым «браунингом», Мазур промолвил впространство:

– Одно меня смущает: откуда бы это приличным сеньоритам извысшего общества знать о существовании таких вот местечек?