– Да что за вздор! К вам меня привел Глаголев...

– Не доказательство, – процедил Кацуба.

– Дон Херонимо безошибочно давал вам коды, подтверждающиеего полномочия...

– Но это ведь о н давал, а не вы, – сказал Мазур, тожесидевший с руками на столе. – Никто не предупредил, что вы вдруг начнетедавать указания о свертывании... впрочем, это еще ничего не значит. Если выбудете так любезны и дадите соответствующий код, я готов подчиняться...

– Вашу мать! – прямо-таки взвыл Франсуа.– У меня-то оноткуда? Кто мог предвидеть, что у Херонимо настолько расшалятся нервы, и он отнетерпения сунется сдуру под пулемет? Ну вы же сами освобождали Ларку, видели,как за ней прилетели...

– Это, увы, не доказательство, – сказал Мазур. – Малоли как все это можно объяснить...

– Ну так объясни! – рявкнул Франсуа.

– Мне это не нужно, – сказал Мазур. —У меня естьчеткие, не допускающие двойных толкований инструкции, есть приказ, задание.Есть процедуры, опять-таки не допускающие двойных толкований. Я готов веритьвсему, если мне предъявят предусмотренные правилами доказательства...

– Присоединяюсь к предыдущему оратору, – сказал Кацуба,сделав едва заметное движение.

– Сидеть! – прикрикнул Франсуа.– Добром предупреждаю:если кто-то из вас дернется, всажу пулю. У меня тоже есть инструкции и приказы,а еще мне очень хочется вернуться домой живым. Вы, умоляю, глупостей неделайте, я успею шмальнуть первым и не буду маяться угрызениями совести...Мужики! Ну что вы, как дети малые? Вы представляете свое положение? Я сейчасуйду, и вы останетесь здесь одни. Никакого снаряжения не будет, оно сюда непридет, поскольку никто и не собирался сюда забрасывать никаких аквалангов.Быть может, в родном Отечестве вас и решат выдернуть отсюда – тогда пошлют человекас должными кодами. Только за это время вас, во-первых, могут запростопристукнуть, а во-вторых, еще не факт, что вас будут спасать. Была бы честьпредложена, а от убытка бог избавил... Да чтоб вас черти... Ну что мне такоесделать, чтобы поверили? На иконе клясться? Или на этом графине? Все к о н ч ен о, ясно вам? Не будет никаких аквалангов, не будет! Нет никакого самолета возере! Нет там никаких трупов и чемоданчиков! Все деза, дымовая завеса, ложь,отвлекающий маневр! Что так смотрите? Какого вам еще рожна?

– Не рожна, а кода, – спокойно сказал Мазур,прикидывая: если стянуть под столом незашнурованную туфлю и отбросить ногой всторону, отвлечется негр на шум или нет? Черт, ничего больше не предпринять...

– Ну вот что, – сказал Франсуа, очевидно, принявкакое-то решение. – Эту бодягу нельзя тянуть до бесконечности, надоели вымне... Последний раз говорю: я ухожу, и вы остаетесь совершенно одни. Ну?

Мазур молчал. В другой обстановке он непременно попытался быопрокинуть стол, рискнуть с броском – но знал, что с хорошим профессионаломтакие штучки не проходят. Державший его под прицелом человек был не новичком, апотому в его руке была всерьез опасна даже игрушечка на 6,35. Нет шансов...

– Черт с вами, дуралеи, – сказал Франсуа словно бы дажес некоторым разочарованием на лице. – Могу вас заверить: лично я будустоять за то, чтобы вас отсюда все же вытащить, послать человека с кодом, номеня могут и не послушать... Адиос, амигос!

Он плавно передвинулся вдоль стены, держа их под прицелом,достиг двери, на ощупь ее открыл, проскользнул бочком – и в замке скрежетнулключ.

Оба моментально взмыли из-за стола, по въевшейся привычкехватаясь за оружие. Кацуба остановился у двери чуть растерянно. Высокая дверь,добротно сработанная годах в тридцатых, являла собой серьезную преграду.Конечно, будь они в а к ц и и, не церемонилась бы с ней и довольно быстроодолели даже без вульгарных штучек вроде стрельбы по замку (говоря по совести,чертовски неэффективный прием, получается лишь у киношных суперменов, а в жизникрайне легко заполучить рикошетом так, что мало не покажется). Да ибессмысленно выносить безвинную дверь, подняв шум на весь отель: еслипрофессионал отходит, он непременно продумал все заранее, тех секунд десяти,что им потребуется на дверь, беглецу как раз хватит, чтобы ускользнуть, непривлекши внимания...

Кацуба бросился в другую комнату, загремел там чем-то,появился с унылым видом:

– Ни следа его вещичек. Все предусмотрел, заранее готовился.

– Но если он заранее все предусмотрел, значит, не собиралсянам вредить – на это-то времени хватало...

– Ты что – ему веришь?

– А ты?

– Не знаю, – честно признался Кацуба. – То, что онтут наплел, чрезвычайно похоже на правду, но я в жизни насмотрелся на массувещей, неотличимых от правды, однако не имевших с ней ничего общего... Вконце-то концов, полковник, наше дело – не верить, а скрупулезно следоватьприказам. Приказы и инструкции так специально и сформулированы, чтобыисполнитель проявлял инициативу лишь в п р е д у с м о т р е н н ы х случаях.

– Он еще будет меня учить науке приказа... – проворчалМазур. – Слушай, надо же что-то делать...

– А... – Кацуба схватил телефонную трубку. Убедившись,что провод не перерезан, набрал две цифры и быстро что-то протараторилпо-испански. – Сейчас придет портье с дубликатом ключа, наплетемчто-нибудь... Меня другое волнует. Сказать?

– Не надо, – мотнул головой Мазур.

Он все прекрасно понимал и сам: после таких сюрпризов внутригруппы следует немедленно уходить. Менять место дислокации, запутывать след,свернуть с маршрута, о котором знал б е г л е ц. Это азбука, аксиома. Уходитьтуда, где на их появление просто не рассчитывают и не смогут вычислить новоелогово – по крайней мере, с маху. Невозможно изменить одно: конечную точкумаршрута, но тут уж ничего не поделаешь, что ж, бывали в похожих ситуациях,выкрутимся...

Буквально через полминуты в двери скрипнул ключ – явилсяпочтительный портье, вмиг освободил пленников, получил свои чаевые, раскланялсяи долго объяснял что-то в ответ на расспросы Кацубы.

Когда они оказались в коридоре и портье удалился, Кацубаобъяснил:

– «Неро сеньор», черный сеньор, оказывается, еще сегодняутром расплатился за номер, унес вещички, однако предупредил, что номер долженоставаться за ним до тех пор, пока он не обсудит в нем свои дела с друзьями. Укрыльца его ждала машина, никто, конечно, не запоминал марку и номер, да иничего это нам не дало бы...

– Вот и я. Какие у нас нынче планы?

Не теряя времени, Мазур подхватил Ольгу за локоть и почтипотащил на широкий балкон в торце коридора. Она ошарашенно подчинилась. Балконвыходил на тихую улочку, на нем никого не было, так что можно поговорить безлишних ушей...

– Нужно уходить, – сказал Мазур, не обращая внимания наотчаянный взгляд Кацубы, прямо-таки умолявший не пороть горячку. «Тоже мне,ментор, я и сам знаю, что следует делать...»