И Бартон отключилась, повернула голову в мою сторону, аккуратно сползла с кровати, встала на ноги, подошла ко мне.

- Спасибо, - Эмили закрыла глаза и поморщилась. – Я серьезно, Джефферсон, спасибо.

Да насрать мне было на ее спасибо. Я сжал плечи заучки и набросился на ее губы. Потому что так хотел волк, потому что он все еще оставался слишком близко к поверхности.

Ну, или мне так казалось.

Вот только стоило мне почувствовать вкус губ Эм на своих, я с безнадежной, обреченной ясностью осознал, что все это херня. Меня тянуло к Бартон, вопреки всему, вопреки даже тому, что по большей части она меня исключительно раздражала, казалась совершенно непривлекательной внешне. Угловатая, тощая, напоминающая подростка, совершенно неженственная, колючая, самоуверенная, но…

Желание к ней было как душ из крутого кипятка: неожиданное, мощное, почти болезненное. Я хотел эту девчонку. Хотел ее под собой.

Губы волчицы были сухими, а стоило надавить чуть сильнее, и маленькие ранки, оставленные ей же самою, начали снова кровоточить. Кровь была сладко-соленой, терпкой. Она забрала остатки разума.

Я развернул Эмили, вжал в стол, наклоняя, заставляя открыть рот, впустить меня внутрь, прижимая ближе, теснее к себе, чувствуя, как женские пальцы скользят по груди, чтобы вцепиться в ворот рубашки.

Заучка хотела что-то сказать, возможно, отвернуться, возможно даже попробовала бы сопротивляться, вот только кто ж ей позволит?

Я не контролировал себя, свои действия, желания. Все смело и смыло, все стало незначительным, не осталось в голове мыслей, не осталось даже намека на здравый смысл или рассудок, когда мой язык все-таки скользнул девушке в рот.

Она тихо и слабо застонала, спина все еще была мокрой, тело дрожало подо мной, и запах… Почему я раньше не чувствовал этого запаха?

Под моей рукой на тонкой шее сходил с ума и частил пульс, а Эмили несмело ответила на поцелуй, сплетая наши языки.

Дыхание перестало быть залогом выживания. Мне казалось, что достаточно дышать ею, что этого вполне хватит.

Как же все-таки невероятно, невыносимо сладко от нее пахнет.

Эмили застонала чуть громче, и я спустился к шее девушки, к тонкой почти прозрачной коже, нашел венку, втянул в рот. Мои пальцы зарылись в короткие волосы, сжали их, потянули назад, заставляя заучку сильнее откинуть голову. Я ласкал языком и губами чувствительное место, покусывал. И дурел. С каждым движением все больше и больше. Все тяжелее и тяжелее было сдерживаться. Все незначительнее и незначительнее казалась причина, по которой я должен был это делать.

Эмили тихо выдохнула, когда я прикусил кожу за ухом.

- Какая же ты сладкая… - пробормотал, отстраняясь на миг, заглядывая в глаза зануды. Затуманенные, полные страсти, снова почти волчьи, невозможно яркие для человека. Бледные щеки раскраснелись, в уголке губ с правой стороны замерла капля крови, дыхание было невероятно частым.

- От тебя невозможно вкусно пахнет, - прорычал хрипло, склоняясь к девушке.

Но Эмили вдруг напряглась, судорожно и нервно сглотнула и выскользнула из моих рук, стиснула у горла ворот халата, словно стараясь закрыться.

- Эмили?

- Н… не подходи ко мне, - дернула девушка головой, отступая еще на шаг.

- Эмили… - я не понимал, что произошло. Но мне это однозначно не нравилось, волку не нравилось тоже.

- Ты не понимаешь… Черт! – девушка развернулась, едва покачнувшись, дернулась в сторону двери. – Что… что ты наделал? Что я наделала? – пробормотала волчица.

Я догнал ее в два шага, схватил за руку.

- Да объяснишь ты толком или нет…

- Объяснить? – прошипела Бартон, вырывая ладонь. – Объяснить? Серьезно?

- Эм…

- А как же, Крис, Джефферсон? И твоя великая любовь к ней? – выплюнула девчонка мне в лицо, будто по морде ударила бейсбольной битой.  

Сказать я ничего не успел, Эмили вылетела из дома, только громко шарахнула о косяк входная дверь, а потом – лишь звук торопливых шагов по лестнице.

А глаза у волчицы в тот миг, когда она только отстранилась от меня, были перепуганными. Перепуганными и…

Черт!

Я рванул следом, снова схватил девчонку за руку, разворачивая лицом к себе.

- И когда ты собиралась сказать? Отец знает?

- О чем? – попробовала Эмили состроить из себя невинность.

Я притянул девчонку ближе, не смог отказать себе в удовольствии, и снова втянул ее запах. Да, совершенно точно…

-  Эмили, не надо, не пытайся даже, - я провел пальцем по все еще горящей щеке девушки, улыбнулся. – Так когда ты собиралась рассказать?

Бартон отдернула голову.

- Никогда, - скривилась она. – Ни ты, ни твой отец вообще не должны были об этом узнать. По крайней мере, до моего отъезда точно.

- До какого отъезда? – напрягся я.

- Я связалась с советом, Марк, - очередная очень колючая и в тоже время очень горькая улыбка изогнула уголки губ Бартон. - Я уеду в конце месяца и ни ты, ни твой отец не сможете этому помешать.

- Ошибаешься, - покачал головой, - ты – волчица на пороге созревания. Даже совет не решится забрать тебя перед новолунием. Только после того, как ты его пройдешь.

- А если я его пройду в стае, то велик шанс, что «свяжусь» с кем-нибудь, не так ли? – сощурилась зануда.

Мне не хотелось это признавать, но да, примерно так я и думал. Я был совершенно не против того, чтобы Эмили уехала на учебу. Я был против совета. Категорически. Это совершенно не то место, куда ей стоит уезжать, и не те волки, к которым стоит уезжать, потому что назад она уже не вернется.

- Да, Эмили.

- Посмотрим, Маркус. Обязательно напомни мне об этом разговоре, когда сюда приедут члены совета, хорошо?  

- Твой запах…

- Запах как запах, как и у любой другой волчицы. Совет разберется, – Бартон издевалась. Каждым движением, каждым словом, ехидным взглядом.

- Дался тебе этот совет?! – прорычал я, стискивая плечи девушки. – Ты хоть понимаешь, что именно натворила, Эм?

- Спасла свою шкуру! – крикнула девчонка. – От стаи и… Не важно!

- И подставила Крис!

Эмили вырвалась, оттолкнула меня, и направилась к своему дому, бросив через плечо что-то типа «отвали».

Вот только я с такой постановкой вопроса был не согласен. Мы не договорили, а Эм лишь снова меня разозлила. Удивительное, мать его, свойство.

Когда я вошел в дом, Эмили стояла возле раковины, опираясь руками о ее края, низко опустив голову, тяжело дышала.

- И ты так легко готова подставить Хэнсон? В отличие от тебя, она не хочет иметь ничего общего с советом.