товарного метаморфоза образуют его кругооборот: товарная форма – сбрасывание товарной формы – возвращение к товарной форме. В силу этого сам товар определяется здесь противоположным образом. У исходного пункта товар не является потребительной стоимостью для своего владельца, у конечного пункта он суть потребительная стоимость для своего владельца. Точно так же деньги сначала выступают как реальный представитель стоимости, в который превращается товар, затем они становятся мимолетной эквивалентной формой товара.

Итак, «два метаморфоза, образующие полный кругооборот одного товара, представляют собой в то же время противоположные частичные метаморфозы двух других товаров. Один и тот же товар (холст) открывает ряд своих собственных метаморфозов и в то же самое время завершает полный метаморфоз другого товара (пшеницы). Во время своего первого превращения, в акте продажи, он выступает в обеих этих ролях своей собственной персоной. А превратившись в золотую куколку, в виде которой он сам проходит путь всякого товарного тела, он вместе с тем завершает первый метаморфоз некоторого третьего товара. Таким образом, кругооборот, описываемый рядом метаморфозов каждого товара, неразрывно сплетается с кругооборотами других товаров. Процесс в целом представляет собой обращение товаров»[728].

Как показано выше, товарное обращение не только формально, но и по существу отличается от простого товарного обмена, т. е. непосредственного обмена одного продукта на другой. Поскольку товарное обращение не требует взаимного соответствия потребностей двух товаровладельцев, то оно, с одной стороны, разрывает индивидуальные и локальные границы непосредственного обмена продуктами и тем самым развивает обмен продуктами человеческого труда. С другой стороны, в условиях товарного обращения возникают многочисленные общественные связи, которые находятся вне контроля действующих лиц, а потому носят характер отношений, данных от природы. Так, «ткач может продать холст лишь потому, что крестьянин уже продал пшеницу; любитель водки может продать библию лишь потому, что ткач продал холст; винокур может продать свой горячительный напиток лишь потому, что другой продал напиток живота вечного и т. д.»[729].

Поэтому, в отличие от непосредственного обмена продуктами, процесс обращения не заканчивается даже после того, как потребительные стоимости поменялись местами и владельцами. Ведь деньги не исчезают вследствие того, что они в конце выпадают из ряда метаморфозов данного товара. Напротив, деньги снова и снова появляются в тех пунктах процесса обращения, где один товар непрерывно замещается другим. «Например, в общем метаморфозе холста: холст – деньги – библия сначала холст выпадает из обращения, деньги заступают его место, затем библия выпадает из обращения, и деньги заступают ее место. Благодаря замещению одного товара другим к рукам третьего лица прилипает денежный товар. Обращение непрерывно источает из себя денежный пот»[730].

В этой связи К. Маркс подверг резкой критике догмат («закон») Ж.Б. Сэя, согласно которому товарное обращение (рынок) обязательно создает равновесие между продажами и куплями, так как каждая продажа есть в то же время купля, и наоборот. Другими словами, предложение порождает свой собственный спрос, вследствие чего между ними устанавливается равенство. Поэтому общие кризисы невозможны[731].

По К. Марксу, несостоятельность этого догмата («закона») заключается в следующем. Во-первых, утверждение о том, что число действительно совершающихся продаж равно числу соответствующих им покупок (предложение всегда равно спросу), не выходит за рамки бессодержательной тавтологии, которая сама по себе ничего не объясняет. Ибо с точки зрения взаимодействия двух полярно противоположных лиц – товаровладельца и владельца денег – продажа и купля представляют собой один и тот же акт. Но с точки зрения действия одного и того же лица, они образуют два полярно противоположных акта. Таким образом, само «тождество продажи и купли предполагает, что товар становится бесполезным, когда он, будучи брошен в алхимическую реторту обращения, не выходит из нее в виде денег, не продается товаровладельцем, а следовательно, не покупается владельцем денег»[732].

Во-вторых, это тождество предполагает также, что процесс обмена, если он успешно завершается, есть некоторая пауза, охватывающая известный период времени, который может быть более или менее продолжительным. Поскольку первый метаморфоз товара есть одновременно и продажа, и купля, то этот частичный процесс образует в то же время самостоятельный процесс. В результате покупатель получает товар, а продавец – деньги, т. е. особый товар, сохраняющий всеобщую форму, способную к обращению независимо от того, когда он фактически снова появится на рынке. Следовательно, «никто не может продать без того, чтобы кто-нибудь другой не купил. Но никто не обязан немедленно покупать только потому, что сам он что-то продал. Обращение товаров разрывает временные, пространственные и индивидуальные границы обмена продуктов именно благодаря тому, что непосредственная тождественность между отчуждением своего продукта труда и получением взамен него чужого расчленяется на два противоположных акта – продажи и купли»[733].

В-третьих, эти два совершенно самостоятельных и противоположных акта товарного метаморфоза образуют его внутреннее единство, которое обнаруживается в движении внешних противоположностей, т. е. товара и денег, предложения и спроса и т. п. Когда само внешнее обособление продажи и купли достигает определенного пункта, то единство их обнаруживается насильственно – в форме кризиса. Вследствие этого имманентные товару противоречия между потребительной стоимостью и стоимостью, конкретным и абстрактным, частным и общественным трудом получают в противоположностях товарного метаморфоза развитые формы своего дальнейшего движения. Таким образом, «уже эти формы заключают в себе возможность – однако только возможность – кризисов. Превращение этой возможности в действительность требует целой совокупности отношений, которые в рамках простого товарного обращения вовсе еще не существуют»[734].

b) Обращение денег. Смена форм, в ходе которой совершается движение товаров, Т – Д – Т, с одной стороны, представляет собой кругооборот: движение стоимости начинается с товара как исходного пункта и снова возвращается к этому же пункту в виде товара. С другой стороны, эта же самая форма исключает в то же время кругооборот денег. Ведь результатом ее является непрерывное удаление денег от их исходного пункта, а не возвращение к нему. Это обусловлено тем, что до тех пор, пока товар сохраняется в руках продавца в своем превращенном виде, в виде денег, товар этот находится в стадии своего первого метаморфоза, т. е. он осуществил лишь первую половину своего обращения. Но когда данный процесс – продажа ради купли – завершен, то деньги, в свою очередь, удалились из рук своего первоначального владельца. Правда, последний может вновь стать владельцем денег, но только в том случае, если он предложит для продажи новый товар, возобновит или повторит все тот же процесс обращения, который заканчивается тем же результатом, как и первый. Поэтому возвратное движение денег не является кругооборотом. Расходование денег на покупку товара с целью