– Слушай, – обратилась к нему по имени Свитари, – а как тут побыстрее получить повышение?

– Не «Грег», а «господин майор, разрешите обратиться», – одёрнул её Азил. – Привыкай, теперь ты в армии. В учебке если забудешь правильно обратиться к сержанту – света белого не взвидишь. А тебе зачем?

– Да слово какое-то нелепое, – сморщила нос Свитари и, кривляясь, произнесла: – вах-мистр. Фу.

Идиллиец расхохотался и предупредил:

– За ним следует штабс-вахмистр.

– Блин! – расстроилась Ри. – Какое там ближайшее благозвучное звание, и кого нужно трахнуть, чтобы его получить?

– Ты сначала свыкнись с мыслью, что в следующие полгода трахать будут тебя, – усмехнулся Азил. – Причём такими способами, какие ты и представить себе не можешь. Говорю по личному опыту, после этого слово «вахмистр», обращённое к тебе, вызовет не смех, а оргазм.

– А я думала у «палачей короны» всё попроще, – вздохнула Свитари.

– Раньше так и было, – вздохнул Азил. – До присоединения Идиллии к Доминиону мы были чем-то вроде закрытой религиозной касты. А потом нас превратили в подразделение в штате военной разведки Доминиона. Сейчас работаем так же, как и остальные, со скидкой на эмпатию.

– Это как? – заинтересовалась Эйнджела.

– Имеют за косяки нас в сторонке от остальных…

Планета Китеж. Город Беловодье, столица

Костас сполз с постели и сонно побрёл на кухню, думая о том, что выходной – это просто здорово. Особенно когда другие пашут. Как Дана и Нэйв, третьи сутки торчащие на полигоне в семистах километрах от столицы.

«Не Нэйв, – мысленно поправил себя Рам. – Ричард Шелтон».

Он всё ещё не мог привыкнуть называть бывшего контрразведчика новым именем. Причём совершенно «новым» – три месяца прошло с того момента, как благодаря дяде Костаса, занимающему высокий пост в Совете, прибывший на Китеж Рор Фурланд скоропостижно скончался от полученных на Идиллии ран, а вместо него появился Ричард Шелтон, уроженец Вулкана.

Помощь единственного родственника понадобилась Костасу, чтобы максимально быстро легализовать Нэйва. В противном случае процесс мог занять от недели до месяца, а медлить было нельзя. В любой момент кто-нибудь в контрразведке Союза мог повнимательнее присмотреться к «гибели» капитана Нэйва и начать копать. А Костасу абсолютно не улыбалось, чтобы такой дотошный деятель дорылся до Китежа.

Поэтому впервые пришлось прибегнуть к «тяжёлой артиллерии» – помощи дяди.

Родной брат отца Костаса, Леонид, познакомившись с Нэйвом и результатами его деятельности, впечатлился настолько, что посетовал на отсутствие на Китеже подразделений камикадзе. По мнению генерал-лейтенанта, Грэму с его талантами находить неприятности на свою голову там было самое место.

Но, несмотря на театральное ворчание, признал, что кадры с уровнем квалификации Нэйва нужны. И уже на второй день экс-капитан получил паспорт гражданина Китежа.

Экзамен на лейтенантское звание Шелтон сдал без труда, после чего поступил на службу в военную полицию Инопланетного Легиона Китежа, в один полк с Даной.

Костас обогнул «Танцора», наряженного в красную флюоресцирующую футболку, дабы не спотыкаться о него в темноте, и проник на кухню.

Теперь настало время приступить к самой приятной части утра: издевательству над мёрзнущими в тундре.

Сварив кофе, Костас с чашкой в руке устроился перед терминалом и набрал номер приёмной дочери.

– Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная? – с улыбкой Чеширского кота пропел он, увидев голограмму Даны.

– Вообще курорт, – показала та большой палец и вновь поспешно вернула руку к портативной печке – Не хуже Идиллии, приезжай!

– Да мне и тут неплохо, – Костас со вкусом сделал глоток.

Судя по фону, Ракша сидела в вырытой в глубоком снегу пещере. Что полностью соответствовало условиям учений: поиску партизан, когда подразделения «охотников» постоянно перемещаются по тундре.

Послышалось пыхтение, и в убежище вполз Грэм. Точнее, Ричард.

– Привет, – поздоровался он с Костасом, снимая шлем.

Красное, обмороженное лицо гефестианца говорило о том, что Нэйв на собственной шкуре смог убедиться в обманчивости солнечной погоды в тундре.

– Смотри! – он продемонстрировал Костасу обломок замёрзшего до состояния льда банана, похожий на «розочку» из горлышка стеклянной бутылки. – Я думал, это сказка для приезжих про типа, которого пырнули замороженным бананом! А вот, оказывается, правда…

– Дикарь, – вздохнула Ракша, отбирая заледеневший фрукт и кладя тот на печку, – всё бы тебе продукты переводить…

За её спиной зашевелился спальный мешок. Вымахавший с овчарку котёнок высунул нос, обнюхал банан и с недовольным ворчанием убрался обратно в тепло. Тундра явно не понравилась обитателю жарких степей.

– Подозреваю, Блайз останется недоволен этим гостиничным номером, – пошутил Костас, прикладываясь к кружке.

– Не только он, – Грэм уселся рядом с Ракшей. – Чёрт, я хочу увидеть идиотов, которые действительно решат партизанить в этой белой срани. Тогда и подыхать можно со спокойной душой.

– Ну, может, вас порадует это, – Нэйв показал планшет с текстом приказа. – После учений отправляетесь в командировку на Акадию.

– Вот и плавать научишься, – ткнула Нэйва локтем в бок Ракша. – Дикий гефестианец: снега не видел, в море не плавал…

– Снега я на всю жизнь навидался, – буркнул тот. – И лыжи эти ваши чёртовы тоже скоро в кошмарах видеть начну.

Он вынул пакет с супом дёрнул язычок нагревательного элемента. Из спального мешка вновь показался любопытный нос Блайза.

Костас усмехнулся, глядя, как Дана запускает руку в спальник, чтобы почесать котёнка за ухом. Немедленно послышался рокочущий звук, похожий на далёкие грозовые раскаты, это замурлыкал Блайз.

– Каким составом летим? – поинтересовался Нэйв.

– Всем полком, – Костас сделал медленный глоток, с удовольствием глядя на вытянувшиеся от зависти лица собеседников. – Король Филипп Второй принял закон о реформах, так что там сейчас веселуха: барончики ему войну объявили. Не нравится им запрет на работорговлю и урезание прав.

Нэйв усмехнулся.

– Созрел-таки, – сказал он, передавая разогретый суп Дане.

– Ну да, – подтвердил Костас.

Решение акадийского короля было следствием вспыхнувших сразу после войны митингов протеста. Демобилизованные ветераны требовали реформ, причём вместе с простолюдинами того же добивались и многие вернувшиеся дворяне. Король дураком не был и прекрасно осознавал, что перемены неизбежны, в противном случае архаичный феодальный уклад грозит дальнейшим прозябанием Акадии на роли третьего мира, ценного лишь как источник продовольствия для развитых планет.