Я застыла, боясь шевельнуться. В чем дело?

– Что там такое? – спросила я.

– Лестница.

А, подумала я. Теперь мне вести. А я была не готова. Честноговоря, я вообще не знала, как в этом чертовом костюме пойду по ступеням. Я досих пор понятия не имела, как это трудно.

– В таких домах лестницы – самое опасное, – сказалВрен. – Уж если что и рухнет, так это лестница.

– Ты так хочешь нас успокоить? – спросилаРейнольдс.

– Только подготовить, – ответил он. – Япроверю первые ступени. Если они держатся, я отойду и пропущу Блейк вперед.

Он перестал подтрунивать, был очень деловым и с имен перешелна фамилии.

– Осторожней, там на ступенях тело, – сказал он. Ишагнул на первую ступень, топнув так, что я вздрогнула.

Тело было черным, обугленным. Рот открыт в беззвучном крике.Чтобы увидеть клыки, надо было присмотреться. На самом деле клыки у вамповсовсем не велики. Сухожилия натянулись так, что могли лопнуть от прикосновения.Тело казалось хрупким, будто коснись его – и оно рассыплется в пыль. Явспомнила Ларри и череп, который от его прикосновения разлетелся в порошок. Этотело казалось крепче, но не намного. Может ли этот вамп быть живым? Осталась внем искра, чтобы с закатом он зашевелился и ожил? Непонятно. Вообще-то ондолжен был сгореть в пепел. Он должен был продолжать гореть, сколько бы воды нанего ни вылили.

Голос Врена вывел меня из задумчивости:

– Анита, можешь выходить вперед.

Я поглядела вниз и увидела, что Врен уже спустился почти досередины. Темнота снизу разливалась у его ног лужей. Он достаточно спустился,чтобы предприимчивый вамп мог схватить его за ногу и стащить. А я проворонила.Моя ошибка.

– Вернись, Врен, – сказала я.

Он подчинился, явно равнодушный к возможной опасности. Чертпобери.

– Ступени бетонные, – сказал он, – и этодовольно надежно. Все должно быть путем.

– А я должна топать по каждой ступени?

– Так безопаснее.

– А если ступень поддастся, мне орать?

– Да, – сказал он, поднимаясь мимо меня.

Я уставилась в стигийскую тьму.

– Мне нужна одна рука, чтобы держаться за перила в этомкостюме, вторая для пистолета. На фонарь уже руки не хватит.

– Я могу попытаться посветить, но это получится нетуда, куда тебе нужно.

– Не беспокойся, пока я не попрошу.

Минута, если не две, ушла у меня на то, чтобы вытащитьбраунинг из кармана костюма. Он решительно лег в руку. Чтобы снять его спредохранителя, мне пришлось в этих перчатках действовать двумя руками. Палец япросунула под спусковую скобу и положила на крючок. В нормальной одежде яникогда так не ношу оружие, но палец в перчатке хотел пролезть в скобу.

Все, я была готова. Если поставить на предохранитель, мне низа что не выстрелить вовремя. В зимних перчатках я тренировалась стрелять, номне и во сне не снилось, что придется стрелять вампиров в защитном костюмепожарного. Да я, черт побери, вообще не знала до сегодняшнего дня, что это закостюм.

– Почему задержка? – донесся голос Фултона. Я и забыла,что он слышит все наши слова. Вроде как подслушивает.

– Эти чертовы перчатки не приспособлены для стрельбы.

– И что из этого следует? – спросил он.

– Следует то, что я уже готова идти.

Браунинг я держала стволом вверх и чуть вперед. Если ясвалюсь и случайно выстрелю, то очень постараюсь не попасть ни в кого из идущихсзади. Интересно, достала ли уже оружие детектив Рейнольдс? Интересно,насколько она умеет стрелять? Как ведет себя в критической ситуации? Я быстропомолилась о том, чтобы нам не пришлось этого узнать, мертвой хваткой взяласьза перила и шагнула вперед, сильно топнув. Ступень не провалилась. Я таращиласьв густую черноту, идущую от середины лестницы. Луч солнечного света перерезалее ярким ножом.

– Ну, вперед, мальчики и девочки, – сказала я.

И мы пошли вперед.

У последних ступеней плескалась вода. Подвал превратился возеро. Фонарик Врена скользнул по темной воде миниатюрным прожектором.Непроницаемая чернота скрывала то, что таилось под поверхностью. В десяти футахот лестницы плавал гроб, тихо покачиваясь на темной-темной воде.

Даже сквозь хрип и свист собственного дыхания я слышалаплеск воды. Еще слышался звук трения дерева о дерево, как лодки о причал. Япоказала рукой, и Врен посветил туда фонарем. У дальней стены постукивали друго друга два гроба.

– Три гроба мы видим, но должно быть еще четыре. Одиндля стража, один для вампира на лестнице и еще два.

Я шагнула с последней ступени в воду. Даже сквозь тканькостюма ощущалась жидкая прохлада, тяжесть воды, охватившей лодыжки. От одногоэтого у меня дыхание резко участилось, сердце забилось в горле.

– Гипервентиляцию заработаешь, – сказалВрен. – Дыши реже.

Я медленно вдохнула и постепенно выдохнула, считая про себя,чтобы было медленнее. Досчитать до пятнадцати – и новый вдох.

– Как ты? – спросил он.

– Что там у вас? – донесся голос Фултона.

– Пока ничего, – ответил Врен.

– Все нормально, – сказала я.

– Доложите обстановку, – потребовал Фултон.

– Четырех гробов не хватает. Два могли утонуть, но всеравно нет еще двух. Вот мы и гадаем, куда они девались.

– Поосторожнее там, внизу.

– Как девственница в брачную ночь, – ответила яшепотом.

Кто-то засмеялся. Всегда приятно поднять людям настроение.

Я попыталась топнуть по следующей ступеньке, глубиной уже поколено, и нога поскользнулась. Только хватка руки на перилах помешала мнеполететь вниз. Я плюхнулась в воду по подбородок, ощущая себя перепуганнойидиоткой. Комбинация качеств, которая не приводит меня в восторг.

Врен подошел ко мне. Луч фонаря забегал по воде, пока Вренпомогал мне встать. Помощь была мне нужна. Я подняла к свету браунинг, скоторого капала вода.

– А пистолет будет работать? – спросил Врен.

– Да хоть под водой стрелять можно, – ответила я.Забавно, сколько народу думает, будто капля воды приводит пистолет в негодность.Потом, конечно, его надо тщательно вычистить, но во время стрельбы вода немешает. Дни, когда надо было держать порох сухим, остались далеко в прошлом.

Я спустилась до конца и медленно сошла в холодную воду.Дышала я неровно, отрывисто. Все-таки боялась, мать его перемать. Встав в водена ноги и отпустив перила, я могла бы полезть в карман за фонарем или вытащитьобрез из чехла за спиной. Но сначала я подождала, пока спустится детективТамми, чтобы она меня прикрыла. Насколько она это может, я не знала, новсе-таки лучше, чем ничего.