Маска закрывала все лицо, загубника с регулятором не было,но в остальном это было чертовски похоже на акваланг. Удостоверение ныряльщикау меня было – получила еще в колледже и регулярно подтверждала. Еслипропустить, надо проходить весь этот дурацкий курс обучения заново.Подтверждать – это меньше мороки.

Я все медлила натягивать маску. После несчастного случая воФлориде я себе заработала клаустрофобию. Не настолько, чтобы бояться лифтов, нозапечатанная в костюме, с маской на все лицо и в защитном шлеме – тут язапаниковала и не знала, что с этим делать.

– А что, это все на самом деле необходимо? –спросила я в надцатый раз. Дали бы мне нормальный пожарный шлем и дыхательныйаппарат, я бы справилась.

– Если идешь с нами, то да, – ответила капралТаккер. То, что она была на три дюйма выше меня, ей не особенно помогало. Обемы выглядели, будто вышли из магазина дешевой готовой одежды.

– Есть опасность инфекции, если в подвале плаваюттела, – пояснил лейтенант Врен.

– А что, там действительно так много воды?

Они переглянулись.

– Ты никогда не была в здании после пожара?

– Нет.

– Когда войдем, поймешь, – сказала Таккер.

– Звучит зловеще.

– Это не нарочно, – ответила она.

У Таккер совсем не было чувства юмора, а у Врена – слишкоммного. Он был весьма предупредителен, когда мы облачались в костюмы. Личнозамотал меня лентой и даже сейчас зря тратил на меня ослепительную улыбку. Ноничего слишком явного, ничего такого, чтобы можно было сказать: «Послушай, уменя уже есть парень». Насколько я поняла, он со всеми так, и я буду выглядетьдурой, если приму на свой счет.

– Надень маску, и я помогу тебе приладить шлем.

Я затрясла головой:

– Вы мне дайте обыкновенный шлем, и я надену маску.

– Если упадешь в воду без герметичного шлема, то откостюма будет толку ноль.

– Рискну, – ответила я.

Таккер пояснила:

– Ты с трудом дошла сюда от грузовика. Когдапообвыкнешь, будет легче, но даже нам иногда трудно бывает устоять на ногах.

Я снова затрясла головой. У меня сердце так колотилось, чтодышать было несколько затруднительно. Потом я надела маску, сделала глубокийвдох, и раздался этот ужасный звук. Будто дыхание Дарта Вейдера, но на самомделе это дышала я сама. В воде, в темноте твое дыхание – единственный слышныйзвук. И он бывает невыносимо оглушителен, когда ждешь смерти.

– Надо затянуть лямку, – сказал Врен и началподгонять лямку, будто мне было пять лет и меня кутали, чтобы я поиграла вснегу.

– Сама могу! – донесся мой голос из динамикамаски.

Врен поднял к небесам руки в перчатках, не переставаяулыбаться. Его невозможно было оскорбить – я уже не раз пробовала. Он был изтех добродушных ребят, от которых все отскакивает. Никогда не доверяйте людям,которые постоянно улыбаются. Либо они пытаются что-то продать, либо не оченьумны. Врен не показался мне глупцом.

Хуже всего, что я не смогла подогнать лямку на этой чертовоймаске. Всегда терпеть не могла работать в перчатках, если они толщехирургических. Сорвав с себя маску, я вдохнула настоящего воздуха – слишкомгромко, слишком глубоко. Меня прошибал пот, и не только от жары.

Браунинг и «файрстар» лежали на борту пожарной машины. Накостюме карманов хватило бы на дюжину пистолетов. Обрез из комплекта охоты навампиров я привесила на спину в импровизированном чехле. Да, это незаконно, ноДольф однажды вместе со мной охотился на вампира-упыря. Эти ребята – какнаркоманы на феноциклидине: боли не чувствуют, а физически сильнее обычноговампира. Сила ада с клыками. Я показала Дольфу обрез, и он одобрил. В тот раздело кончилось двумя мертвыми охранниками и одним полисменом-новобранцем.Теперь хотя бы у Дольфа и его людей были серебряные пули. Он и Зебровски чутьне погибли из-за их отсутствия, и тот случай сдвинул колеса бумажной мельницы.Я им подарила тогда на Рождество коробку патронов до того, как их сталирегулярно выдавать. Не хотелось мне, чтобы ребят поубивали из-за недостаткасеребряных пуль.

Ножи я оставила в ножнах на запястьях. Класть обнаженныйклинок в карманы водо– и воздухонепроницаемого костюма – это несколько отдаетпораженчеством. Если мне придется лезть за ножами под костюм, потеряв обапистолета, то нам наверняка каюк и не стоит беспокоиться. Серебряный крестболтался у меня на шее. Лучшее препятствие для вампирят, которое мне известно.Им не пробиться мимо обнаженного креста – если он подкреплен моей верой. Одноготолько вампа я знала, который смог пробиться мимо пылающего креста и вцепитьсяв меня. Но он уже мертв. Забавно, сколько их этим кончило.

Таккер повернулась ко мне:

– Я тебе помогу подогнать маску.

Я помотала головой:

– Оставьте меня напоследок. Чем меньше я проведувремени в этой штуке, тем лучше.

Она облизала губы, хотела что-то сказать, передумала испросила:

– Как ты вообще?

В обычной ситуации я бы сказала «нормально», но сейчас онизависели от меня. Может быть, даже их жизнь от меня зависела. Насколько ябоюсь? Боюсь.

– Не совсем, – ответила я.

– У тебя клаустрофобия?

У меня, наверное, был удивленный вид, потому что онасказала:

– Многие хотят быть пожарными, но посреди пожара, вмаске, и когда дым такой густой, что собственной руки не видно, клаустрофобияочень мешает.

Я кивнула:

– Понимаю.

– Есть такое упражнение, когда полностью закрываешьглаза и подгоняешь снаряжение на ощупь, будто в дыму. Оно показывает, кому нашедело не под силу.

– Я могу надеть костюм, но без дыхательного аппарата.Тут все дело в сочетании костюма и звуке собственного дыхания. У меня был несчастныйслучай в колледже при погружении.

– Ты сможешь? – спросила она. Не тоном обвинителя– просто хотела знать.

– Я вас не брошу, – кивнула я.

– Я не об этом спрашивала.

Мы с ней поглядели друг другу в глаза.

– Дайте мне пару минут. Я просто не знала, что такоеэтот костюм. Все будет нормально.

– Ты уверена?

Я кивнула.

Она больше ничего не сказала, просто отошла, оставив менясобираться с духом.

Врен отошел поговорить с Фултоном. Он и Таккер шли с нами,потому что были фельдшерами, и их медицинская подготовка могла понадобиться. Авот Фултона, честно говоря, мне не хотелось тащить в темноту к вампирам. Онслишком на них реагировал. Я не ставила ему это в вину, но иметь его за своейспиной тоже не хотела. Ну, если посмотреть, как я тяжело дышу и покрываюсь испариной,то и меня там, внизу, тоже можно не захотеть. Ладно, черт возьми, я справлюсь.Должна справиться.