– Господа, – поклонился им маратха, – мы готовы бросить вызов судьбе.

– А если тебя убьют? – спросил Янес.

– Тогда вы отправите другого гонца, сахиб.

В полночь Каммамури и верный раджпут на сытых, хорошо отдохнувших конях подъехали к шалашу командиров…

– Что ж, придется. Причем послать мы сможем только кого-то из горцев. Ну, или Тимула. Люди Самбильонга не знают дороги. Что скажешь, Малайский Тигр?

– Нам следует предпринять ложную атаку, чтобы расчистить Каммамури путь. Я уже велел своим стоять у пулеметов и ждать приказа. Эти двое, воспользовавшись суматохой, спустятся с другой стороны холма и поскачут в горы.

– Что передать Кампуру? – спросил маратха.

– Пусть соберет всех, кого только можно, и спешно ведет сюда. Как видишь, ничего сложного.

– Захотят ли они идти в Ассам?

– Захотят, ручаюсь, – сказал португалец. – Я хорошо знаю этих храбрецов. К тому же с ними сейчас рани и наследник.

– Мы с раджпутом готовы.

– Погодите-ка, – встрял ван Хорн. – Я принесу вам бутыль антисептического раствора, убивающего бациллы холеры. В лагере Синдхии уже, вероятно, бушует эпидемия.

– Забудьте, – отмахнулся Сандокан. – Никто тут не боится ваших невидимых зверушек.

– Просто в качестве меры предосторожности…

– Хватит с нас.

Голландец пожал плечами и обиженно запыхтел трубкой, бормоча:

– Напрасно я покинул Малайзию.

– Но господин ван Хорн, – примирительно сказал Янес, – вы же видите, что ваши посевы до сих пор не дали всходов.

– Надо просто подождать!

– Сколько? Пока сами не перемрем с голоду?

Выпустив целое облако дыма, голландец произнес:

– Почему сразу с голоду? У нас тут гора мяса. Я слыхал, что слоновьи ноги и хоботы, запеченные в глине, истинное лакомство.

– И на чем вы потом поедете, господин ван Хорн? – насмешливо поинтересовался Сандокан.

– Пойду на своих двоих!

– Ладно, там посмотрим.

Каммамури и раджпут молчали, держа под уздцы двух вороных коней могольской крови, на редкость крепких и быстрых.

– Подождите, – сказал им Сандокан.

Он вытащил из костра горящую ветку, помахал ею, раздувая пламя, и швырнул вверх. Ветка описала длинную огненную дугу. В тот же миг на западной стороне холма затарахтели пулеметы и сухо защелкали карабины. Янес с Тремаль-Наиком тоже поднялись на ноги и взялись за оружие. Из шалаша выскочил крысолов, ставший остальным незаменимым товарищем.

– Думаешь, клюнут? – нетерпеливо спросил Янес.

– Клюнут, куда они денутся. Сейчас все шакалы сбегутся сюда, поверив, будто мы в отчаянии решили сунуться прямо к ним в пасть. Слушай, крысолов, ты хорошо видишь в ночи, сбегай-ка на ту сторону, проверь, ушли ли войска.

– Слушаюсь, господин. Я быстро, одна нога здесь, другая там. Положитесь на меня.

– Учти, у нас каждая минута на счету.

Крысолов растворился во мраке так быстро, словно всю жизнь служил скороходом. Этот старик обладал силой и энергией юноши.

Тем временем между пулеметчиками Сандокана и воинами Синдхии завязался бой. Впрочем, обе стороны явно берегли боеприпасы. Разве что в отдельные моменты стрельба оживлялась.

– Ты не теряешь надежды, Сандокан? – спросил Янес у Малайского Тигра, внимательно наблюдающего за ходом баталии.

– Эти глупцы попадутся в мою ловушку, вот увидишь.

– А если Каммамури со спутником сами угодят в засаду?

– Они опытные воины, сумеют выбраться. Все будет хорошо.

Маратха и раджпут невозмутимо ждали команды выезжать. Оба держали ноги в заостренных с обеих сторон стременах, заодно служивших им шпорами.

Так прошло четверть часа. Редкая перестрелка на склоне холма не утихала. Наконец вернулся запыхавшийся старик.

– Господа, на западном склоне не осталось ни одного врага. Тамошний лагерь пуст.

– Ты не ошибся ли? – спросил Малайский Тигр.

– Мои глаза видят лучше, чем глаза моих добрых друзей-крыс.

– Которых ты безжалостно поедал, – засмеялся Янес.

– Я выживал как мог, сахиб.

– Поезжайте. – Сандокан махнул маратхе. – Кони отобраны со всем тщанием, они сытые и отдохнувшие. Но будьте осторожны, остерегайтесь засад.

– Скачите, друзья. Передайте от меня привет рани, – добавил Янес. – И помните, наша судьба – в ваших руках.

– Сделаем все, что в наших силах, махараджа.

Они уже собирались дать шпоры коням, когда подошел ван Хорн.

– Если сумеете, доставьте мне какие-нибудь сведения о развитии холеры. К этому дню в лагере Синдхии должно было умереть немало людей.

– Вы так думаете? – Сандокан вопросительно приподнял бровь.

– Разумеется. Мои бациллы получили достаточно времени для развития.

– Мертвые там, конечно, найдутся. Убитые пулеметными очередями.

– Вот увидите, надо только подождать.

– Да-да. Подождать до конца света.

Голландец был не из тех, кого можно смутить язвительной фразой. Он флегматично пожал плечами, поправил на носу очки и удалился, попыхивая трубкой. Вероятно, отправился к своим бутылям, где якобы плодились смертоносные бактерии.

– В путь, друзья, – сказал португалец гонцам.

Между тем выстрелы в лесу не смолкали. Оба отважных воина вскочили в седла, взялись за поводья и, убедившись, что ноги прочно стоят в стременах, пришпорили вороных. Казалось, кони, поев и отдохнув, сами хотят только одного – нестись во весь опор.

– Смотри в оба, раджпут, – бросил Каммамури спутнику, пока они скакали вниз по склону.

– И ты тоже поглядывай по сторонам, приятель, – пробасил великан. – Два глаза хорошо, а четыре лучше.

– Как думаешь, проскочим?

– Во имя всех богов Индии! Промчимся галопом, только нас и видели!

– Ты когда-нибудь бывал в горах?

– В Садии-то? Нет, хотя наслышан о тамошних местах.

– Путь займет не меньше четырех дней.

– Меня это не пугает.

– Хорошо.

Каммамури поудобнее перехватил повод. Выстрелы позади сменились визгами и улюлюканьем банд Синдхии. К слову, подобное занятие подходило им куда больше, нежели стрельба из огнестрельного оружия. Однако настоящее сражение так и не разгорелось. Осажденные не собирались покидать надежный холм, где чувствовали себя как в крепости. Янес и Сандокан были слишком опытными военачальниками, чтобы идти в бой с сотней солдат.

Осаждающие, то есть вся эта орава париев, браминов и факиров, также не горели желанием идти в атаку, так как не понаслышке знали отвагу и ярость противника. Судя по всему, Синдхия действительно скорее рассчитывал уморить Янеса и его товарищей голодом, нежели полагался на свое воинство.

Каммамури и раджпут, несколько умерив галоп, скакали вперед по лесным тропинкам, петлявшим между высокими деревьями. Ночной мрак не стал им помехой. Кони крепкие, точно мулы, были привычны к джунглям и горным дорогам, их копыта уверенно били о землю.

Через полчаса всадники вырвались на равнину.

– Давай для начала оглядимся, – предложил Каммамури.

– Я ничего подозрительного не вижу, – отозвался раджпут. – Хотя моим глазам, конечно, далеко до глазищ крысолова.

– Полагаю, все убрались на другую сторону холма, опасаясь атаки махараджи.

– Значит, едем дальше?

– Едем, приятель. Но держи карабин наготове.

Кони, получив удар шпорами, ветром понеслись