и проводов, наполнил бак прозрачной жидкостью, завинтил крышку, опробовал поршень и выпрямился.

– Начнем с инъекции ди-икс, – объявил он. – Обычно это приводит их в действие.

– Что такое ди-икс? – немедля спросил Андерсон.

– Высокопротеиновый пищевой концентрат, – ответил мастер, явно удивленный вопросом. – Опыт показывает, что в девяноста случаях из ста причина первых обращений в ремонтную службу – результат неправильного питания. Неопытные владельцы просто не в курсе, как нужно ухаживать за свибблом.

– Господи, – негромко пролепетал Андерсон, – так эта штука живая?

Мысли Кортленда сорвались в штопор. Выходит, он снова ошибся: наладчиком юношу, возящегося с оборудованием, в строгом смысле этого слова не назовешь. Да, он пришел привести свиббл в порядок, но не совсем в той ипостаси, что первым делом пришла на ум Кортленду. Скорее, он не техник-наладчик, а… ветеринар!

– Новые свибблы, – объяснял молодой человек, выкладывая из чемодана инструмент и всевозможные измерительные приборы, – куда сложнее тех, первых моделей: видите, без всего этого мне даже к работе не приступить… а все Война!

– Война? – с опаской переспросила Фэй Кортленд.

– Не первая, конечно. Вторая, большая, семьдесят пятого года. Та, малая, в шестьдесят первом – на самом деле пустяк. Как вам, наверное, известно, Райт изначально был одним из армейских конструкторов, служил в… э-э… как ее… если не путаю, эти края тогда назывались Европой, а на идею его, по-моему, натолкнули лавины беженцев, хлынувших через границы. Да, точно. Уверен, так оно и было. Во время той, малой, войны шестьдесят первого года беженцы валили на нашу сторону миллионами, да и от нас на ту сторону тоже. Представляете: столько народу моталось взад-вперед, из лагеря в лагерь… форменное безобразие, правда?

– Вообще-то я в истории не силен, – глухо заметил Кортленд. – В школе мимо ушей пропускал… кто с кем воевал в шестьдесят первом? Россия с Америкой?

– О, все со всеми! – воскликнул мастер. – Конечно, Восточный блок возглавляла Россия, а Западный – Америка, но в стороне не остался никто. Хотя эту, небольшую, войну можно не считать.

– «Небольшую»? – в ужасе ахнула Фэй.

– Ну, наверное, в то время она небольшой не казалась, – согласился мастер. – Однако после нее и зданий в целости сохранилось немало, и продолжалась она всего пару месяцев.

– А победил… победил-то кто? – прохрипел Андерсон.

Мастер прыснул от смеха.

– Кто победил? Странный вопрос! Ну, от Восточного блока, если вы об этом, народу осталось больше… но самое важное в войне шестьдесят первого года – что вам, я уверен, на уроках истории объясняли, иначе и быть не могло – это, конечно, изобретение свибблов. Идею Р. Дж. Райту подали перебежчики из лагеря в лагерь, в огромном количестве появившиеся во время войны. Благодаря этому к началу войны настоящей, большой, свибблов у нас оказалось в достатке. По сути, – задумчиво добавил молодой человек, – на мой взгляд, та, настоящая, война и была войной за свибблы. Последней войной в истории. В ней воевали те, кто хотел внедрить свибблы в жизнь, с теми, кто не желал этого. Победили, сами видите, мы, – с самодовольным спокойствием подытожил он.

– А что же произошло с остальными? – не сразу сумев опомниться, спросил Кортленд. – С теми, кто… не желал?

– Известно что, – мягко ответил мастер. – Свибблы с ними покончили.

Кортленд дрожащей рукой поднес к трубке спичку.

– Надо же… а я и знать не знал.

– Это как понимать? – хрипло выдохнул Песбрук. – Что значит «покончили»? В каком смысле?

– Ну, знаете ли!.. Даже не думал столкнуться с таким невежеством, пусть и в непрофессиональном кругу!

Мастер в нешуточном изумлении покачал головой, но тут же важно расправил костлявые плечи и, откровенно упиваясь ролью ученого мужа, можно сказать, брамина, продолжил излагать внимательным слушателям основы новейшей истории.

– Разумеется, первый свиббл Райта, модель на ядерном приводе, был грубоват, однако свою задачу выполнял превосходно. Изначально он позволял точно разделить перебежчиков на две группы, отличить тех, кто вправду прозрел, от притворщиков. От тех, кто собирался переметнуться обратно… одним словом, от нелояльных в душе. Властям требовалось разобраться, кто из перебежчиков искренне принял сторону Запада, а кто – тайный агент, шпион. Данную задачу и выполняли первые свибблы, но с современными их функциями это не идет ни в какое сравнение.

– Не идет, – машинально, в оцепенении согласился Кортленд. – Ни в какое сравнение…

– В наши дни, – гладко, точно по писаному, продолжал мастер, – стоящие перед нами задачи гораздо тоньше. Согласитесь: дожидаться, пока человек, принявший новую идеологию, не начнет от нее отклоняться, это же просто абсурд. Хотя… оцените иронию положения: после войны шестьдесят первого года на свете осталась всего одна антагонистическая идеология – противники свибблов!

Сделав паузу, юноша жизнерадостно захохотал.

– Так свибблы и начали выделять из общей массы тех, кто не желал с ними мириться. О, вот это, скажу я вам, была война! Не какая-то грязная, кровавая бойня с кучами бомб и напалма – война по науке, без всяких случайных жертв. Свибблы всего-навсего прочесывали подвалы, развалины и прочие укромные места и вытаскивали контрграждан на свет, одного за другим. Пока всех не переловили. И потому теперь, – закончил он, собирая ремонтные принадлежности, – нам незачем опасаться войн или еще чего-то подобного. Откуда взяться конфликтам, если у нас нет никаких противоборствующих идеологий? Как показал Райт, в действительности неважно, какой мы держимся идеологии. Будь она хоть коммунизмом, хоть свободой предпринимательства, хоть социализмом, хоть фашизмом, хоть рабовладением – все это пустяки. Главное, чтобы с ней согласились все до единого. Всеобщая благонадежность граждан. И пока у нас имеются свибблы… – Вновь сделав паузу, мастер понимающе подмигнул Кортленду. – Ну, вы-то, новый свиббловладелец, его преимущества уже оценили, не так ли? Вам-то уже знакомо чувство уверенности, спокойствие человека, твердо знающего, что ему нечего опасаться, что его взгляды в точности совпадают со взглядами всего человечества? Что ему даже случайно, невольно не сбиться с пути… а значит, и не стать ужином для какого-нибудь встречного свиббла?

Первым опомниться удалось Макдауэллу.

– Да уж, – саркастически хмыкнул он, – похоже, только этого нам с супругой для полного счастья и не хватает.

– О, без собственного свиббла в доме – это не жизнь, – горячо заверил его мастер. – Поймите, собственный свиббл автоматически приведет вас в норму. Удержит на верном пути, причем, как говорится, без шума и пыли, и вы уж точно не отклонитесь в сторону ни на шаг. Помните рекламный девиз свибблов: «Будьте благонадежны»? Собственный свиббл откорректирует ваше мировоззрение постепенно и безболезненно, но если тянуть резину, надеясь, что вы и без того в верной колее… Представьте: в один прекрасный день входите вы к другу в гостиную, а его свиббл попросту вскрывает вас и высасывает досуха! Конечно, – задумчиво добавил