Скажу прямо ― отзыв весьма нелицеприятный, даже слишком. Краски сгущены настолько, что после прочтения задумаешься ― стоит ли дальше заниматься историей. Специалистов по истории Войска Донского не так много, как хотелось. Мною не исключалась возможность возникновения полемики по ряду высказанных положений, как и профессиональная критика, конечно, включающая разбор неточностей. Но не предвидел такой реакции (сплошной негатив) и формы, в какой ее преподнес г-н С. В. Корягин.

Примененные им методы критического «анализа» нельзя назвать чистыми. Они стары как мир и скорее характерны для желтой или партийной прессы, нежели для научной литературы. Замечать только то, что хочется видеть, а остальное в расчет не брать; по частному случаю судить о целом; основывать выводы не на фактах, а исходить из собственных домыслов; отыскивать любой ценой ошибки и заявлять о полном незнании, непонимании, неумении и т. п. автора. После подобного анализа, как говаривал известный сатирик, «о чем можно говорить с человеком, если он не знаком с искусством Герберта фон Карояна?»

Вынужден также отметить, что в отзыве присутствуют менторский тон и лексика, с моей точки зрения, абсолютно недопустимые при ведении научной полемики. Конечно, чисто моральный аспект можно было оставить на совести моего «критика» и вообще не отвечать ему. Но меня не мог не обеспокоить тот факт, что из мира политики дух «грязных технологий» начинает проникать и в науку. Это, безусловно, очень опасная тенденция. Поэтому я решил, что ответить необходимо.

В первую очередь вызывает затруднение оценка жанра, избранного С. В. Корягиным. На классическую рецензию или отдельную статью его повествование никак не похоже, скорее, это что-то среднее между фельетоном и эссе о собственном восприятии прочитанного. Чуть больше половины текста посвящено критическому разбору написанных мною 27 биографий донских генералов, приложенных в конце книги (что не совсем логично, но это его право). В тексте и в пространных лирических отступлениях постоянно присутствует сам автор и его личные переживания. Кроме того, предпослана обширная преамбула (с. 74–75), где кратко (отдадим дань авторской скромности) объяснены причины, побудившие г-на С. В. Корягина заниматься историей Дона, и рассказано, как он мыслит свое будущее в этой теме. При первоначальном чтении даже несколько непонятно, зачем, разбирая работы своего коллеги, возникла необходимость рассказывать о себе. Но, видимо, преамбула помещена не напрасно. Все вместе взятое дает основание все же оценить написанное как саморецензию. Не стоит забывать, что когда характеризуешь других, невольно даешь характеристику и самому себе.

Не разбирая подробно все высказанные замечания (лишь с небольшой частью которых можно согласиться), повторю лишь главные «обвинения», сформулированные в мой адрес: незнание «основных книг» (с. 82); «полное непонимание основных положений» формулярных списков (с. 88).

Попробуем разобраться сначала с первым «обвинением». Посмотрим, как оно родилось. Г-н Корягин процитировал отрывок из биографии генерал-майора Матвея Матвеевича Платова о награждении его орденом Св. Георгия 4-го класса, где в скобках было указано, что, возможно, эту награду получил его брат Иван Матвеевич Платов. Почему-то мои сомнения ему пришлись не по вкусу, а напрасно. Далее последовало безапелляционное утверждение, что я не знаю двух очень важных справочных книг (Поляков Н., Жиров М. Донцы ― кавалеры ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. М., 1911; Степанов В. С., Григорович Н. И. В память столетнего юбилея Императорского военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. СПб., 1869. Ниже ссылки на эти книги по первой авторской фамилии).

Примечание. Давая характеристику работы Н. Полякова, г-н Корягин сразу допустил неточность, заявив, что «кавалеры Г-4 за выслугу… в данной книге не представлены» (с. 80). В данной книге на с. 35 указано, что А. Д. Мартынов получил эту награду «во уважение усердной вашей службы, продолженной в течение двадцати двух лет и бытности при взятии приступом города Очакова, где вы, за оказанное мужество орден Св. Владимира получили». И этот факт нашел отражение в биографическом очерке об этом генерале.

Развивая этот тезис, С. В. Корягин не поленился и составил сравнительную таблицу по двум справочникам на 24 генералов, награжденных этим орденом. Причем обе книги он оценил как два «общепопулярных источника» (они так названы дважды ― с. 80 и 81), видимо, искренне так полагая. Излишне говорить о том, что это утверждение безграмотно, ибо литература справочного характера не может быть причислена к источникам. Мой оппонент при каждом удобном случае напоминает, что он не профессиональный историк. Но уж коль он «стал прислоняться к истории» (выражение С. В. Корягина ― с. 79), то не худо ему было бы ознакомиться с содержанием любого учебника по источниковедению и узнать разницу между письменными источниками и справочниками. Это уберегло бы его не только от элементарных ошибок в терминологии, но и от многих сущностных заблуждений, продемонстрированных на страницах его саморецензии.

Но вернемся к «обвинению». Тут следует отметить два парадокса, первый из которых можно даже назвать смешным. Дело в том, что примерно в 1995 г. С. В. Корягин обращался ко мне за консультацией. Если не ошибаюсь, ему сделали заказ ― составить список донцов ― участников 1812 г., упомянутых на досках Храма Христа Спасителя, а позднее отдельно ― список донцов кавалеров ордена Св. Георгия. Естественно, я назвал ему несколько работ общего характера, а на его последующую просьбу по кавалерам указал книгу Н. Полякова (не буду категорично утверждать, что обратил его внимание на книгу В. С. Степанова). Но, как говорится, «долг ― платежом красен», а отплачено мне было сторицей.

Второй парадокс состоит в том, что без знания этих двух справочников я просто не смог бы написать представленный текст о М. М. Платове (как и о многих других генералах). Г-н С. В. Корягин не может этого не признать, ибо, в противном случае, ему придется расписываться в собственном незнании элементарных азов научного исследования. Мало того, предполагаю, что сам он отлично знал об этом при написании отзыва. Ведь единственное место, где содержится первичная информация о награждении М. М. Платова, ― это справочник Н. Полякова. Кроме того, содержащиеся там сведения и послужили отправной точкой для моих поисков биографических данных этого генерала. Причем ни на один генеральский очерк я не затратил столь много времени, как на этот. Сведения собирались буквально по крупицам. Когда же прочитал процитированный кусок из очерка М. М. Платова, первое, что подумал: мой оппонент нашел его формуляр (я честно указал, что мною он не найден), после чего последует вывод о моем неумении находить информацию или что-то в этом роде. К моему удивлению, С. В. Корягина искренне озадачило лишь слово «возможно», что, оказывается, и привело к составлению обвинительного акта. Мол, никак нельзя делать подобное заключение, когда есть такие важнейшие «источники» (Н. Поляков и В. С. Степанов). В этом и состоит его главная ошибка (или ее имитация).

Специалисты, работающие с этими книгами, отлично знают, что в обоих справочниках встречаются не только неточности и ошибки, но и пробелы (что, с моей точки зрения, не умаляет достоинств составителей). Возможно, вследствие того, что эти справочники противопоставлялись моей работе как абсолютно «безгрешные», оппонент об этом не упомянул ни слова. Например, делая свою таблицу награжденных, В. С. Корягин, претендующий на точность, почему-то опустил номерные приставки к фамилиям и чины на момент награждения, а они даны в обоих справочниках. Мне понятно ― почему. Тогда бы ему пришлось долго объяснять, каким образом под одним номером к фамилии значатся генералы с разными инициалами (особенно у братьев Иловайских), и что у многих не точно указаны чины на момент награждения. Оппонент вскользь упоминал, что в моей работе есть ссылки на обе книги, но опустил тот факт, что в одной из них я подверг сомнению сведения Н. Полякова о генеральском чине у Т. Д. Иловайского (11-го). Не смутил г-на Корягина и тот факт (наглядно продемонстрированный в его таблице), что в справочнике В. С. Степанова М. М. Платов вообще не значится (так же, как и его брат И. М. Платов, о котором известно из поздних документов, что в 1813 г. [1812–?] он получил орден Св. Георгия 4-го класса). А вот меня, признаюсь, в свое время смутил. Из какого же справочника сведения ближе к истине?