– Постой… ты хочешь вломиться в покои благородной динны прямо посреди маскарада?

Омилия усмехнулась.

– Думаете, господин фокусник, вы один любите приключения?

Они зашли в усадьбу через чёрный ход. Омилия знала дорогу – Унельму оставалось следовать за ней.

– Ты ведь знаешь, что именно надеешься там найти? – прошептал Унельм.

Коридоры и лестницы были пустынны – все гости веселились сейчас в саду – и всё же стоило проявить осторожность.

– Это было бы слишком просто, разве нет?..

Они остановились у высокой двери из тёмного дерева, украшенной причудливой резьбой. Завитушки складывались в лик Снежной девы. Омилия закатила глаза.

– Ей подходит… Мы пришли. Это здесь. Можешь открыть этот замок? У меня есть шпилька. Она ведь поможет?

– Я – не профессиональный взломщик, – предупредил Унельм, но под её нетерпеливым взглядом взялся за дело.

Вскрыть замок оказалось делом пустяковым – очевидно, в усадьбе Ассели никто не ожидал, что вор, если таковой и найдётся, проберётся так далеко. Унельм вспомнил изящные завитушки на своём приглашении и толкнул дверь.

Они вошли в покои – действительно, слово «покои» подходило этой комнате как нельзя лучше. Унельм присвистнул.

– Уютно.

– Пожалуй…

Омилия не уловила его иронии. Может, ей все эти вазы в простенках, позолота, кость и мрамор, чёрное дерево, зелёные драгоценные камни и бархат действительно казались уютными – и не более того.

– Давай я постою на стрёме, пока ты ищешь? – предложил он. Омилия нахмурилась:

– На… стрёме?

Он улыбнулся:

– Буду следить, не идёт ли кто.

Она покраснела.

– Не думаю, что сюда кто-то придёт. Но… да, наверно, это хорошая идея.

И снова. Она привыкла, что ей всё сходит с рук – да, наследнице нравились приключения, но Ульм впервые подумал о том, что на самом деле в глубине души Омилия вовсе не боялась быть пойманной. Здесь, посреди богатых комнат, среди богатых людей, она была в своей стихии.

Он – нет.

Унельм стоял у дверей, пока она торопливо рылась в бумагах на изящном письменном столике, одни только костяные ножки которого стоили, должно быть, дороже, чем годовая аренда его крохотной квартирки.

– Не то… не то… Хотя… это уже что-то.

– Что там? – Её беспечность была заразительна, и Унельм с трудом поборол искушение оставить свой пост.

– Письма… она переписывалась с молодыми диннами. Наследниками… Что бы об этом сказал её муж, а? – Прядь выбилась из причёски и упала Омилии на лоб; она сердито сдула её с лица.

– Ты говорила, она занимаетеся политикой. Может, в этом и дело?

– Да, точно. Ты прав. – Омилия торопливо пробегала взглядом одно письмо за другим.

С их уходом на столе останется полный кавардак – заметит ли Адела? Судя по тому, что успел увидеть Ульм, заходя, хозяйка комнаты и сама не придерживалась особого порядка в бумагах.

– Она писала Уллеми, Рэлли, Дамсону… Кажется, хотела их поддержки на советах… Неудивительно. Их взгляды… Мать говорит, над этими домами хорошо бы «поработать». Обычно это значит, что динны в них для её целей не годятся.

– Её целей?

Плечи Омилии дёрнулись, как от холода.

– Единая и несокрушимая Кьертания во льдах, как это было веками. Прочный союз Химмельнов и храмов… Препараторы под жёстким контролем… И чем меньше контактов с чужеземцами – не считая зарабатывания на них денег, разумеется, – тем лучше.

– Звучит весело.

– А то. Моя мать знает толк в веселье. – Омилия всё ещё перебирала письма и тубусы, вперемешку лежавшие на столе. – Смотри-ка… Аллеми, Веллеси и Рамсону она тоже писала.

Запах крови. Вырванные глаза. Эрик Стром, молча ожидающий, пока охранители закуют его в цепи…

Ульм вздрогнул.

– Что именно?

– Я не знаю. Её письма им вернулись запечатанными. Одно, два, три… Она писала им несколько раз. Дьяволы… – Омилия с досадой стукнула кулачком по столу. – Если мы распечатаем тубусы, она точно заметит, что кто-то рылся в её вещах.

– По мне, так об этом можно уже не особенно беспокоиться.

Омилия улыбнулась, но вид у неё был немного уязвлённый.

– Я всё разложу как было.

– Мне кажется, кто-то идёт, так что, может, сейчас подходящее время этим заняться? – В конце коридора и вправду мелькнули тени, и до Ульма донёсся женский смех. Далеко, дальше – кто бы это ни был, они уже ушли, и всё же за ними могли явиться другие.

Им с Омилией везло слишком долго – что будет, если их застанут в пустой комнате вдвоём?

Это могло быть опасно и для самой Омилии – но она об этом будто вовсе не думала.

Её глаза возбуждённо блестели, пока она, стоя к двери вполоборота, приводила бумаги динны в порядок, и Унельм залюбовался ею.

Смелая, безрассудная – ему нравилось думать, что и он тоже делал её такой.

– Тут ещё кое-что!.. Секунду… – Омилия ахнула. – Что-то вроде… программы? Кажется, она собиралась опять выступать на совете, но потом начались убийства, и на советах обсуждали только их… Любопытно… Всё, всё, иду!

Унельм снова взялся за замок – запереть его с помощью многострадальной шпильки оказалось куда труднее, чем взломать, но в конце концов что-то в недрах механизма с щелчком встало на место.

– Есть! – Омилия только что не приплясывала рядом с ним. Унельм едва не наступил на её подол, растерявший всякие остатки белоснежности.

– Вернёмся в сад? Там было тихо.

– Да, давай.

На ходу он не удержался, поймал её руку, стянул с неё перчатку. Их пальцы переплелись.

Здорово было идти рядом с ней, держать её за руку – и на миг ему ужасно захотелось промолчать и о Магнусе, и о Строме.

Широкая мраморная скамья у фонтана всё ещё была пуста. Омилия села рядом с Унельмом, прильнула, уронила голову ему на плечо. До сих пор она не вела себя рядом с ним так смело… нет, не смело. Так, будто рядом с ним она чувствовала себя дома. Будто он и был её домом.

– Я скучала, фокусник, – шепнула она. – И знаешь… здорово, когда есть кому поучаствовать в твоих идиотских затеях.

– Надеюсь, всё было не напрасно.

– Точно нет. – Она задумчиво теребила зацепку на юбке, расшитую прозрачными кристаллами. – Я пока не до конца понимаю… Ладно, честно говоря, я ничего не понимаю. Адела скрывает от меня что-то, что ей удалось узнать про Магнуса. При этом все эти письма подтверждают: они точно не друзья. Она искала союзников, чтобы снова выступить против него…

– Какое совпадение, так?

– Да… – Омилия потянула за нитку, и безупречный рисунок вышивки распался, а один из кристаллов скатился по юбке и запрыгал по земле. – Это так. Я