Начальником управления был хорошо знакомый Терехова, кандидат наук, молодой, лет сорока, энергичный, живой и общительный. Поэтому все формальности уладили быстро.

И они покинули управление.

Погода была все так же дождливая. Делать было нечего, они сходили в кино, затем купили билеты на вечерний поезд Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре. Места взяли в купейном вагоне, надеясь наконец-то выспаться, акклиматизироваться к разнице в семь часов.

Терехов оказался заядлым горнолыжником и любителем-подводником поплавать в маске и ластах с ружьем. Анатолий же все время был какой-то сонный, любит поспать грешным делом. Он женат, есть дети, трудно сказать, увлекается чем-то или нет.

Приехав в Комсомольск-на-Амуре, они сунулись в одну гостиницу, в другую: нигде не было мест. Понаехали военные, да и на БАМ ехали люди оживлять его. На весь город всего три гостиницы: «Восход», «Амур» и гостиница для военных.

И они пошли в геологическую экспедицию, и их сразу же устроили в гостинице. Точнее говоря, в обычной квартире, которая принадлежала экспедиции и была предназначена вот для таких, как они, направляющихся на работу в поле. В квартире был газ, горячая вода, обстановка. В общем, ничего, жить можно. И они по-настоящему выспались и, кажется, вошли во временной ритм Дальнего Востока.

Владислав и Анатолий завели разговор о возможности заброситься вертолетом на Баджальский хребет, в район реки Баджал, чтобы взять там в намеченных местах образцы кварца.

А Костя, чтобы не слушать их научные разговоры, ушел на Амур, загорать на местном пляже. Погода была отличная, вода оказалась теплая, но мутная. Это, похоже, из-за прошедших дождей.

По реке куда-то спешили теплоходы – «Ракеты» и «Метеоры». Вон там, недалеко от пляжа, в порту на паром загружали пассажирские вагоны. За один рейс паром перевозит до двенадцати вагонов. С городского пляжа видно было также строительство моста через Амур, в самом узком его месте, где ширина реки примерно около километра.

Город, по сравнению со многими европейскими городами Союза, грязный, как большинство сибирских городов. Но, вообще-то, молодой, если судить по жилым домам и населению, которое в нем проживает. Есть Политехнический институт, четырехэтажное здание, обшарпанное, не очень-то симпатичное.

Когда Костя вернулся в гостиницу, Владислав и Анатолий еще продолжали обсуждать ту же тему с Баджалом.

За два дня Владислав согласовал все дела с отбором образцов на территории экспедиции, отметил в Управлении командировки. И они поехали на вокзал, купили билеты до станции Дуки, сели в поезд, вагоны которого времен Гражданской войны и покорения Крыма. Хоть снимай кино. Да и публика тоже от мешочников тех времен мало чем отличалась. Все как в кино. Единственное отличие – не стреляют бандиты батьки Махно. И пошел поезд с остановками по полчаса, по часу, кругом в вагонах полно бичей. Ох, Сибирь-матушка, кто только по тебе ни ходил, ни ездил… Среди матерщины и пьяных порхают мотыльками молоденькие, бойкие девушки-провинциалки со свежими загорелыми лицами, сильными стройными ногами, еще не совсем развившиеся. Все их разговоры крутятся о танцах, кто кого знает – простой бытовой язык.

На следующий день они приехали на станцию Дуки. Приехали поздно вечером и уже в потемках добирались до пристанища старателей, что находилось на краю поселка. Это оказался барак, новенький, срубленный недавно.

Из Комсомольска-на-Амуре с ними приехал в старательскую артель ее главный геолог, средних лет мужчина, невысокого роста. Он и устроил их у старателей.

Утром, часов в семь, Костя вышел из барака старателей.

Солнце, свежесть росистого утра. Перед входом в барак лежала перевернутая вверх дном лодка. А на ней сидела «Рыжик»: в дешевеньком стареньком трикотажном костюмчике черного цвета, в кедах, поджав под себя ноги.

Не знаю почему, но с первого же взгляда он стал мысленно называть ее «Рыжиком». Может быть, из-за того, что у нее полно было веснушек.

– Доброе утро!

– Здравствуйте!

– Вы откуда и куда?!

– Я оттуда и туда! – ответила она и махнула рукой в сторону Комсомольска, затем тайги.

Рядом с ней лежал небольшой тощий рюкзак и сумка.

– Вы что – геолог?

– Нет, лесовик!

– В каком смысле? Тем, которым пугают детей?..

– Нет! – улыбнулась она. – Я закончила лесотехнический техникум и работаю в Хабаровске, в организации, которая занимается учетом леса и планирует, где удобно строить лесхозы по заготовке леса… Скучно, не правда ли, слышать такое от девушки?..

– Здесь БАМ!..

– Да, БАМ. Будут новые леспромхозы. Вот нас и послали для подсчета запасов древесины. Я здесь не одна: нас целая бригада…

Костя и «Рыжик» проболтали до прихода машины – видавшей виды «татры».

«Рыжик» села в кабинку, он же забросил ее рюкзак и сумку в кузов и, решив проводить ее, остался стоять на подножке машины, глядя на простое и открытое лицо девушки.

Ее не назовешь красавицей, но и дурнушкой тоже. Что-то в ней было, что заставляло не смущаясь, доверчиво смотреть ей в лицо… Широкие и мягкие скулы, небольшой подбородок и резко очерченные губы не отличались изяществом, а высокий лоб и темно-коричневые глаза, немного раскосые и с припухлыми веками, говорили, что в ней что-то есть и монгольское.

Костя по себе знал, что в некоторые лица тяжело смотреть, хотя иногда приходится общаться и подолгу говорить с такими людьми. Приходится изредка бросать взгляды в лицо собеседника и отводить в сторону глаза, как нашкодивший школяр. Интуитивно чувствуешь, что этот человек неискренний, хотя смотрит прямо. Но он не понятен тебе, более того, появляется даже какая-то внутренняя антипатия к нему. А есть лица, в которые смотришь, как в зеркало, и знаешь, что будешь понят и найдешь ответное искреннее понимание.

«Рыжик» относилась к числу таких… Она уехала…

* * *

Утром Владислав, Анатолий и Костя пошли к летунам, вертолетчикам, что базировались тут же рядом, по соседству. Это были вертолетчики-пожарники, а может быть, прикрепленные к леспромхозу. Но как бы то ни было, а они снабжали в это время рейсами пожарников, которые тушили пожар в одном из логов вверх по течению Амгуни.

Они купили в магазине бутылку коньяка, чтобы завести разговор, и пошли к летунам, с которыми предварительно уже обсудили возможность заброски на маршрут.

– Нам нужно закинуться на Баджал…

– Можно и на Баджал. Только туда сейчас нет времени лететь. Надо, чтобы было по пути. Тогда бы мы вас подкинули.

– Пожар идет?

– Да, обслуживаем людей на пожаре… Горит несильно, но все никак не могут заглушить его… Маловато там людей…

– А какой пожар?

– Низовой. По логу идет, вверх по ручью от Амгуни. И ветер помогает ему: гонит его вверх…