в жизни. Чародей же, сообразив, что именно сказал и, видя как меняется выражение моего лица, искренне смутился и постарался хоть как-то спасти ситуацию.

—… то есть вы мне дороги. Вы и Габ. Несмотря на то, что иногда вас обоих слишком много…

— Та-та-та, — перебил его Ремиц, — вот только врать не надо, друг Бальтазар! Ты не умеешь! Ну, а вы? — он вытянул шею в мою сторону. — Вы, де Керси, что скажете? Перед лицом смерти стоит быть честными. Вы же влюблены, признайтесь!

— Признаюсь, — согласно буркнула я. — Торжественно клянусь перед лицом смерти, что влюблена в жизнь, а посему с костлявой нам не по пути!

— Молодец, Алана, — хрипло расхохотался Вильк, — она тебя переиграла Габ, манипулятор куцев! — смех перешел в лающий кашель, и чародей, ещё больше побледнев, осел на пол.

— Бальтазар! — испуганно вскрикнула я, неуклюже сползая со стула, чтобы оказаться на коленях рядом с магом.

Вильк неуверенным жестом попытался показать, что все в порядке. Но его лицо болезненно исказилось, и магистр вновь закашлялся.

Нет, с этим нужно срочно что-то делать. Любит меня Вильк или нет, сейчас дело десятое. Вот выберемся, тогда и будем объясняться. Тет-а-тет, безо всяких непрошенных помощников. Но для этого нужна самая малость — выжить.

— Алана, — Вилька наконец отпустило, но сорванный голос звучал глухо и сипло, — честно, я рад, что судьба столкнула нас лбами, и не держу на вас зла за ваши выходки, — на губах чародея мелькнуло подобие улыбки, — жаль, что все закончилось вот так…

— Бальтазар, — я неуверенно тронула его за плечо, — не хороните нас раньше времени. Ваш друг это прекрасно сделает сам, — я наградила Ремица уничижающим взглядом.

— Если б не я, так и померли бы в неведении, — буркнул тот себе под нос, но я решила пропустить эту колкость мимо ушей.

Куда больше меня сейчас волновал Вильк. Для воплощения в жизнь безумной идеи общего спасения мне нужна была помощь мага, а тому становилось все хуже.

—…Бальтазар… помните стремянку? — вкрадчиво продолжила я.

Маг осторожно кивнул.

— Потолок, там узор, если его активировать… — я запнулась, не зная как лучше объяснить, — в общем, думаю это прекратит действие яда. Но я сама не смогу, не контролирую потоки, такого могу наворотить… У вас больше опыта, вы сможете…

— Алана, я пуст, как неудачник после карточной игры, — отрицательно покачал головой Вильк.

— Я — ваш резерв.

Он озадачено посмотрел на меня.

— Узор на вашей груди послужит проводником и…

— Догадался, только как мне дотянуться до вашей внутренней энергии? — переспросил чародей.

— Тянуться не надо. Держите меня, крепко-крепко. Главное не теряйте сознание. Будет больно, очень.

— Мне не привыкать, — грустно усмехнулся он. — Делай, что должно, и будь что будет.

Старинный девиз Ночной стражи пришелся как нельзя кстати. Я уперлась ладонями ему в грудь и сосредоточилась. Поначалу из-за дурмана в голове получалось не очень, но вскоре я поймала поток и энергия распрямленной пружиной рванулась наружу. Вильк дернулся и застонал, едва не оттолкнув меня, но выровнялся, крепко удерживая одной рукой. На второй замерцали лиловые сполохи. Ещё миг и поток холодного пламени сорвался с его пальцев в потолок. Узор полыхнул ослепительным светом, выжигая отраву в комнате, а ударная волна заклинания с хрустом вышибла запертую дверь и оконную раму, пустив свежий холодный воздух с улицы. Дышать сразу стало легче. Я победно вскрикнула, но тут меня ударило откатом. Поток энергии ринулся обратно, принеся мою-чужую боль и резкими спазмами скрутил внутренности в узел, так что я завопила еще сильнее.

— Шшш, спокойно, я здесь, все нормально… — Вильк успокаивающе гладил меня по спине.

Меня ещё трясло, по щекам бежали слезы. Если меня так скрутило откатом, то насколько же больно было ему? Рубашка чародея стала влажной от крови. Снова открылись раны на груди.

— Прости, — всхлипнула я, — я больше никогда… никогда…

— Эй, голубки!

Пресветлые четверо, я этого Ремица сейчас убью, вот только с силами соберусь!

— Может, меня кто-нибудь развяжет, раз праздник смерти закончился, и мы все тут передумали умирать?

Подняться удалось не сразу. Когда мы втроем, поддерживая друг друга, наконец выбрались из комнаты, к дому уже прибыл отряд Ночной стражи, вызванный кем-то из бдительных соседей. Сначала дверь, потом окно. Кого-то мы всё-таки разбудили. Бальтазар переговорив со старшим отряда отправил одного из стражников в управление.

В кухне что-то загрохотало. Я нервно дернулась и рванулась туда, но Вильк упреждаюжще придержал меня за локоть.

— Пани Флося, — пискнула я, пытаясь вырваться из цепких пальцев чародея, — она же наверняка в доме была, когда этот мерзавец нас привез!

— Я осматривал кухню и чулан, — устало возразил Бальтазар, — никого не было.

— Кладовка! — я продолжала рваться на кухню, — там есть кладовка для круп, лука и прочей дребедени! — преодолев сопротивление, я потащила Вилька за собой.

Габриэль, прекратив объясняться со стражей, мрачно поплелся следом за нами.

Трясущимися пальцами я отперла задвижку и распахнула узкую дверку. Моя квартирная хозяйка лежала на полу без сознания, связанная с кляпом во рту. Рядом валялась разбитая банка с крупой. Именно её падение мы слышали. Видно, старуха потратила последние силы, чтобы опрокинуть посудину.

— Жива, — констатировал Габриэль, деловито пробуя жилку на шее, — но если не доставить к лекарю, то ещё неизвестно, чем кончится, — он оглянулся на нас. — То же самое касается всех, яд уже проник в организм, и пусть медленно, но будет убивать нас, без противоядия долго не протянем…

— Вот ты этим и займешься, — довольно жестко откликнулся Бальтазар, разрезая веревки. — Возьми одного стражника в помощь. И Алану… Ей необходима помощь лекаря. Я за Гжесем. Пора заканчивать… Габ, где он сейчас может быть?

— В музее, я полагаю, — устало откликнулся он, — в мастерской реставраторов. У него там какие-то зелья дозревают…

— Я еду с вами! — воскликнула ваша покорная слуга.

— Нет! — мгновенно взвился Бальтазар. — Хотите серьёзно отравиться?

— А вы?

— Я обязан его остановить, пока он…

— Да! Я уже недавно отпустила вас одного, и что из этого вышло?!

— А почему я должен заниматься малознакомой старухой, когда ты собираешься арестовывать моего брата? — вспылил