Рюрик позволил себе краткую улыбку. Значит, миссия удалась — дамба разрушена, что объясняло ярость свеев и их отчаянную атаку. Но времени на празднование не было — очередная волна атакующих уже карабкалась по лестницам.

— К северному углу! — крикнул он Виктору, указывая на участок, где оборона начинала слабеть. — Там нужна твоя помощь!

Виктор кивнул и, не теряя ни мгновения, направился в указанном направлении, увлекая за собой Бьёрна и Олафа. Рюрик знал, что даже утомлённые ночной вылазкой, эти трое воинов стоили десятка свежих бойцов.

Синеус тем временем организовал сброс одной из приставленных лестниц. Несколько свеев сорвались вниз, их крики оборвались о камни у подножия стены. Но на каждую сброшенную лестницу свеи тут же приставляли новую.

— Слишком много! — прокричал Синеус брату. — Мы не сможем удерживать их вечно!

Рюрик знал, что он прав. Его защитники были измотаны днями осады, многие ранены, запасы стрел истощались. Но и отступать было некуда — за их спинами были не только их жизни, но и судьба всего, что они успели создать.

— Держим стену любой ценой, — твёрдо ответил он. — Подкрепления должны подойти со дня на день.

В этот момент со стороны главных ворот крепости раздался оглушительный треск. Рюрик повернулся и увидел клубы дыма, поднимающиеся над воротами.

— Что происходит? — крикнул он ближайшему воину.

— Свеи привезли таран! — раздался ответ. — И что-то ещё — горит как живой огонь, не гаснет даже от воды!

Холодок пробежал по спине Рюрика. Греческий огонь? Если свеи действительно раздобыли это страшное оружие византийцев, ситуация становилась критической.

— Синеус, держи восточную стену, — быстро скомандовал он. — Я к воротам.

Не дожидаясь ответа брата, Рюрик бросился через внутренний двор крепости к главным воротам. По пути к нему присоединились несколько дружинников из личной охраны, никогда не отходивших далеко от своего князя.

У ворот творился настоящий хаос. Нижняя часть массивных деревянных створок была охвачена странным пламенем — ярко-зелёным, шипящим, как змея, и словно живым. Оно не просто горело, а словно вгрызалось в дерево, расползаясь всё шире, несмотря на отчаянные попытки защитников залить его водой.

— Греческий огонь, — мрачно подтвердил стоявший у ворот Харальд. — Никогда такого не видел, но слышал рассказы. Его невозможно потушить обычной водой.

— Пытались засыпать песком? — спросил Рюрик, лихорадочно обдумывая варианты.

— Пытались, — кивнул Харальд. — Но огонь слишком сильный, а песка мало. И за воротами стоит таран — я слышу, как они готовятся к удару.

Ситуация становилась отчаянной. Если ворота падут, крепость обречена — через широкий пролом хлынут сотни воинов свеев, и никакая доблесть защитников не спасёт их от гибели.

В этот момент сквозь толпу защитников протиснулась Хельга. Её одежда была испачкана кровью — очевидно, она помогала с ранеными — но взгляд горел решимостью.

— Рюрик! — позвала она. — У меня есть решение!

— Говори быстрее, — ответил он, не сводя глаз с пожирающего ворота пламени.

— Уксус и молоко! — выпалила она. — Мой отец рассказывал, что греческий огонь можно погасить смесью крепкого уксуса и молока. У нас есть и то, и другое в запасах.

Рюрик посмотрел на неё с сомнением. Звучало странно, но других вариантов не было, а Хельга никогда не говорила наобум.

— Харальд, — быстро скомандовал он, — отправь людей в кладовые. Пусть принесут всё молоко и уксус, что найдут.

Пока воины выполняли приказ, снаружи раздался грохот — таран ударил в ворота. Даже сквозь толщу дерева Рюрик почувствовал силу удара. Створки затрещали, но пока выдержали.

— Сколько ещё продержатся ворота? — спросил он у