Они вместе вернулись в крепость, где их встретили радостными приветствиями. Раненые приподнимались на своих лежанках, чтобы посмотреть на победителей, женщины и дети выходили из укрытий, не веря, что кошмар осады наконец-то заканчивается.

Хельга стояла у ворот, её глаза искали Рюрика среди возвращающихся воинов. Когда их взгляды встретились, она просто кивнула, но в этом движении было больше эмоций, чем в самых пламенных речах.

— Осада не снята полностью, — сказал Синеус, когда они собрались в главном зале для совета. — Свеи всё ещё удерживают позиции вокруг крепости, хотя и отступили от стен.

— Но их силы подорваны, — ответил Виктор. — Они потеряли много воинов, их лагерь частично затоплен, а сегодняшнее поражение серьёзно повлияло на их боевой дух. К тому же, если слухи о смерти Эйрика Инглинга достигли их, они наверняка уже начинают спорить о том, кто теперь возглавит поход.

Рюрик кивнул. Он помнил, как непросто складывались отношения между разными родами северян. Без сильного лидера, способного объединить их, междоусобицы были неизбежны.

— Что ты предлагаешь? — спросил он, глядя на своего наставника.

Виктор на мгновение задумался:

— Добей их. Не завтра и не послезавтра, когда они оправятся от сегодняшнего поражения. А сегодня же ночью. Внезапный удар по их лагерю, когда они меньше всего этого ждут.

— Ночная атака? — переспросил Синеус с сомнением. — Это рискованно. В темноте легко потерять строй, атаковать своих...

— Зато эффект внезапности может быть решающим, — вступил в разговор Вадим. — Свеи сейчас деморализованы, многие ранены, они не ожидают, что мы, только что отбившие штурм, сами перейдём в наступление. Если ударить быстро и решительно, мы можем не просто снять осаду, а полностью разгромить их войско.

Рюрик молча слушал, взвешивая все за и против. Ночная атака действительно была рискованной, но Виктор никогда не предлагал необдуманных планов. Если он считал, что это лучший вариант, значит, так оно и было.

— Хорошо, — наконец решил князь. — Мы атакуем с наступлением темноты. Вадим, твои люди не так утомлены, как наши, они составят основную ударную силу. Виктор, ты возглавишь отряд из моих лучших воинов — тех, кто ещё способен держать оружие. Синеус останется в крепости с резервом, готовый поддержать нас, если понадобится.

План был смелым, но выполнимым. И все присутствующие знали, что если он удастся, это будет не просто снятие осады с одной крепости — это будет утверждение власти Рюрика над всем регионом, доказательство силы нарождающейся державы.

— А что с пленными? — спросил Харальд. — Их набралось уже более двух десятков.

Рюрик на мгновение задумался:

— Тех, кто принадлежит к роду Инглингов, мы оставим как заложников. Остальных отпустим после битвы — пусть несут весть о нашей победе в свои земли. Мы хотим внушать страх врагам, но не хотим, чтобы нас считали безжалостными. В будущем нам ещё понадобятся союзники среди северных племён.

Виктор чуть заметно улыбнулся. Его ученик мыслил не просто как воин, но как государственный муж, заботящийся не только о сегодняшней победе, но и о завтрашнем мире.

Совет закончился, и все разошлись готовиться к предстоящей ночной атаке. Рюрик задержался в зале, чувствуя необходимость хотя бы ненадолго остаться в тишине, собраться с мыслями перед новым испытанием.

К его удивлению, с ним остался и Виктор.

— Что-то тревожит тебя, — сказал наставник, не спрашивая, а утверждая.

Рюрик вздохнул. От Виктора невозможно было скрыть что-либо — слишком хорошо он знал своего ученика.

— Я думаю о цене, — тихо ответил князь. — О цене власти, о которой ты говорил мне много раз. Сколько крови пролито за эти дни... И сколько ещё прольётся, прежде чем мы утвердим нашу державу.

Виктор долго смотрел на него, и в его древних глазах читалась странная смесь гордости и печали:

— Кровь и железо — вот на чём стоят все государства, Рюрик. Так