И Мэнни был готов поспорить, что когда новизна еепосетителей иссякнет, то же случится с ее взрывом энергии, и быстро.

Сообщение от доктора на голосовой почте было абсолютнойправдой: она слабеет. Сломанная кость срастается, но недостаточно быстро, ииз-за перераспределения веса слои противоположного копыта истончались и отделялись.

Глори протянула свою морду к его груди и чуть толкнула его.

– Привет, девочка.

– Она удивительная. – Пэйн обошла кобылку. – Простоудивительная.

И теперь на его совести еще один грех. Может, привести сюдаПэйн было не подарком, а жестокостью. Зачем знакомить ее с животным, которое,скорее всего…

Боже, он даже думать об этом не мог.

– Ты не единственный ревнивец, – тихо сказала Пэйн.

Мэнни выглянула из-за головы Глори:

– Прости?

– Когда ты сказал, что познакомишь меня с женщиной, я… янадеялась, что у нее будет лошадиная морда.

Он засмеялся и погладил Глори лоб:

– Ну, она у нее лошадиная, так ведь?

– Что ты будешь с ней делать?

Пытаясь подобрать слова, он поднял гриву, падающую прямо напочти черные глаза кобылы.

– Отсутствие ответа – достаточный ответ, – печальнопроизнесла Пэйн.

– Я не знаю, почему привез тебя сюда. То есть… – Онпрочистил горло. – Вообще-то, знаю… и это довольно, блин, жалко. Все, что уменя есть, это работа… Глори – единственное, что не относится к больнице. Дляменя это личное.

– Должно быть, у тебя разбито сердце.

– Да. – Мэнни резко взглянул из-за спины своей слабеющейлошади на темноволосую вампиршу, которая прижалась щекой к боку Глори. – Я…абсолютно сломлен потерей.

Спустя какие-то секунды после звонка Бутча, Джейн появиласьна крыше пентхауса Ви. Когда она обрела вес и форму, ночной воздух растрепал ееволосы своими холодными пальцами и заставил глаза слезиться.

Или… может, она просто плакала?

Заглядывая внутрь сквозь стекло, она видела все чересчурясно: стол, плети, хлысты… другие вещи.

Когда она раньше приходила сюда с Вишесом, эти установки егохард-кор пристрастий казались всего лишь волнующими и слегка пугающими декорациямик невероятному сексу, который у них был. Но ее версия «игры» была пуделем посравнению с его оборотнем.

И как отчетливо она понимала это сейчас.

Что использовал Бутч? В какой форме был ее мужчина? Много либыло крови…

Минуточку. Где Ви?

Пройдя сквозь раздвижные стеклянные двери, она…

Никакой крови на полу. Ничего не капало с инструментов.Никаких крюков, свисающих с потолка. Все в точности, как в последний раз, когдаона была здесь, будто ничего не произошло…

Стон раздался вне круга света свечей, и этот звук внес ясностьв ее голову. Конечно. Кровать.

Вглядываясь в завесу темноты, она привыкла к ней и увидела мужчину,завернутого в атласные простыни, растянувшегося на спине, корчившегося от боли…или он спал?

– Вишес? – тихо сказала она.

Он тут же с криком проснулся, тело резко поднялось, веки распахнулись.Она сразу заметила заживавшие шрамы на его лице… а также на прессе и животе. Новыражение его лица, – вот что поразило ее больше всего. Он был в ужасе.

Вдруг начались яростные метания, и Ви  сбросил со своеготела простыни. Он посмотрел на себя, пот выступил на его груди и плечах, кожавдруг заблестела даже в сумраке, когда он схватил свой член… будто защищая то,что осталось.

Повесив голову, Вишес начал глубоко дышать. Вдох. Выдох.Вдох. Выдох…

Схема сменилась на всхлипы.

Свернувшись, и защищая руками работу мясника, совершеннуюдавным-давно, он задыхался от душивших его эмоций, потеряв сдержанность,лишившись контроля. Разум больше не правил его реальностью, а подчинялся ей.

Он даже не осознавал, что она стоит рядом с ним.

И ей следует уйти, подумала Джейн. Он бы не хотел, чтобы онавидела его в таком состоянии – даже до того, как все между ними распалось. Мужчина,которого она знала и любила,  женой которого стала, не хотел бы иметьсвидетелей этому…

Сложно сказать, что привлекло его внимание… и позже оназадумается, как Ви выбрал момент, когда она собиралась дематериализоваться,чтобы посмотреть на нее.

Она мгновенно впала в ступор. Если он взбесился из-за того,что случилось с Пэйн, то теперь возненавидит ее… с подобным вторжением в уединенностьуже ничего нельзя поделать.

– Бутч позвонил мне, – выпалила она. – Он думал, тебе…

– Он навредил мне… Мой отец навредил мне.

Слова были  слабыми и тихими, едва слышимыми. Но когда онидошли до Джейн, ее сердце просто остановилось.

– За что? – спросил Вишес. – За что он так со мной? А моямать? Я не напрашивался в дети к  этой парочки… и не выбрал бы этого, спросиони меня… За что?

Его щеки были залиты слезами, скатывавшимися избриллиантовых глаз, непрестанный поток, которого он не замечал и о котором неволновался. И у Джейн было ощущение, что течь прекратится не сразу – поврежденавнутренняя артерия, и это кровь его сердца, вытекающая из него, покрывающаяего.

– Мне жаль, – прохрипела она. – Я не знаю всех «почему»… нознаю, что ты не заслужил этого. И… это не твоя вина.

Ви отпустил себя и посмотрел вниз. Прошло много времени,прежде чем он заговорил, и слова его были медленными, просчитанными… ибезостановочными, как и его слезы:

– Я бы хотел быть целым. Хотел бы дать тебе малышей, если быты пожелала их и могла зачать. Хотел бы сказать, что я разрывался, когда тыдумала, будто я был с кем-то другим. Хотел бы провести прошлый год, просыпаяськаждую ночь и говоря тебе, что люблю тебя. Хотел бы сочетаться с тобой должнымобразом в тот вечер, когда ты восстала из мертвых. Хотел бы… – Теперь егодрожащий взгляд скользнул к ней. – Быть наполовину таким же сильным, как ты, ибыть достойным тебя. И… вот.

Верно. Хорошо. Теперь они оба ревели.

– Прости меня за Пэйн, – хрипло произнесла она. – Я хотелапоговорить с тобой, но ее нельзя было переубедить. Я пыталась разрешитьситуацию, правда пыталась, но, в конечном счете, я просто… я не… я не хотела,чтобы ты был тем, кто сделает это. Я бы предпочла вечность жить с ужаснойправдой на моей совести, чем позволила бы тебе убить свою сестру. Или позволилаей навредить себе еще больше.

– Я понимаю… понимаю это теперь.

– И если честно… то, что она выздоровела? Меня бросает вхолодный пот из-за того, что мы чуть не натворили.