«Я тут рядом работаю, мы сюда с подругой каждый день приходим обедать», — вспомнились ей слова Лиды, когда они с Егором встретили ее в кафе напротив обувного магазина в торговом центре города.

Возвращаясь в свою комнату, Алена уже знала, какие планы у нее на завтра.

* * *

Кафе с уютной ламповой атмосферой в этот день было не так забито людьми, как в прошлый раз, когда Алена была здесь с Егором. Аппетита не было в помине, но заказ сделать надо было, поэтому Алена заказала чай.

Она заранее запаслась терпением, и даже пыталась угадать, сколько чашек чая придется выпить в ожидании, но ей повезло. Лида появилась в кафе через пятнадцать минут после нее. Сейчас, как и тогда, она была в сопровождении подруги.

Алена не стала ждать. Не успели девушки выбрать столик и сесть, как она подошла к ним и поздоровалась. Лида смотрела на нее с удивлением — было понятно, что она совершенно не ожидала новой встречи со сводной сестрой Егора.

— Простите, я хочу с вами поговорить, — сказала Алена. — Это очень важно.

Фиалковые глаза бывшей невесты Егора озадаченно изучали ее несколько секунд, потом Лида повернулась к своей подруге, сказала: «Извини, я ненадолго отойду» и направилась следом за Аленой к ее столику.

****

— Егор сегодня не с тобой? — спросила Лида, присаживаясь на стул напротив Алены; она, впрочем, скорее констатировала факт, чем спрашивала.

Алена отрицательно качнула головой.

— Ты что-то хотела узнать о наших отношениях? — догадалась Лида, чуть склонив голову набок и проницательно заглядывая Алене в глаза.

Алена сделала глубокий вдох и, решив не ходить вокруг да около, прямо спросила:

— Я хотела узнать… как вы расстались? — Она на секунду запнулась неуверенно. — То есть… почему вы расстались?

Заметив, что Лида уже раскрыла рот, собираясь что-то ответить, Алена сразу уточнила:

— Я знаю о проклятии. И вы о нем знаете, я это в прошлый раз поняла. Я понимаю, что причина в нем, но… Проклятие не позволяет братьям иметь семью и детей. Но это ведь совсем не значит, что вы с Егором должны были разойтись, разве нет?

Лида какое-то время смотрела на Алену, потом спросила:

— Ты его любишь?

Алена чуть отвела глаза в сторону, но все-таки утвердительно кивнула.

— Я в прошлую нашу встречу так и подумала, — сказала Лида; в ее голосе Алена не услышала ни ревности, ни обиды — только сочувствие.

Помедлив, она предположила:

— Ты, наверное, спрашивала у Егора о нас, но он не захотел ничего говорить?

Алена покачала головой.

— Я не спрашивала. И так знаю, что он ничего не скажет.

Лида по-доброму усмехнулась, ее взгляд на секунду стал отсутствующим, как будто в этот момент она перенеслась в другое место. Или в другое время.

— Ты и впрямь его неплохо знаешь. Он тот самый человек, который на предложение: «Давай помогу нести», всегда ответит: «Я сам».

Улыбка сошла с ее лица. Она глубоко вдохнула и сказала:

— Хорошо, я расскажу.

Алена затаила дыхание, и желая узнать всю правду, и одновременно страшась этого.

— Я ждала ребенка, — сказала Лида; его фиалковые глаза посмотрели прямо в глаза Алены. — От Егора.

Эти слова будто лишили Алену опоры. В один миг. Она все еще чувствовала под собой стул, но при этом ей казалось, что она падает.

Лида медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Но он так и не родился, — сказала она. — Егор говорил, что это чудо. Что такого не должно было случиться. Он был по-настоящему счастлив тогда. Но однажды по моей просьбе он привез меня в их семейный особняк — я очень хотела познакомиться с его семьей. Я знала, как он дорожит своими братьями и матерью — и хотела, чтобы эти люди приняли меня.

Алена сглотнула подкативший к горлу тугой комок. Она уже знала, что произошло потом.

— Возле самого дома мне стало плохо, — продолжала Лида. — Боль была невыносимая — я думала, что умру. Егор сразу же посадил меня в машину, и мы поехали обратно в Гнежин. Когда мы отъехали от дома, боль прошла. И я, и Егор — мы оба выдохнули с облегчением, но как оказалось, раньше времени, потому что на полпути к Гнежину боль вернулась. А точнее… Это была совсем другая боль.

Прижав руку ко рту, Алена зажмурила глаза, но уши ее оставались открытыми, поэтому она продолжала слышать, что говорит Лида.

— В тот день я потеряла ребенка. А когда вышла из больницы, Егор сказал, что мы должны расстаться.

Алена услышала ее тяжелый вздох, но в нем было что-то еще. Обида?

— Хотя я предпочла бы, чтобы он хотя бы однажды, хотя бы только в тот раз, на вопрос: «Давай помогу нести?», ответил: «Хорошо, давай нести вместе». Но он все решил за меня.

В автобусе, едущем из Гнежина в Белозеро, Алена чувствовала себя совершенно потерянной. То, что рассказала Лида, потрясло ее.

Теперь она понимала. Егор не всегда был таким сдержанным и осторожным. Он любил Лиду и на тот момент полностью отдался своим чувствам к ней. Без оглядки любил. Чем это закончилось, Алена уже знала. Она догадывалась, о чем он думал, когда сказал Лиде, что они должны расстаться. О том, что с ним у нее никогда не будет нормальной семьи и детей. Он не хотел, чтобы она лишала себя этого из-за него.

Не удивительно, что после всего, Егор, с его врожденным чувством ответственности, со склонностью во всем винить себя, ни за что не хотел, чтобы все повторилось.

Приехав домой, Алена поднялась к себе в комнату. Она переоделась и села на кровать. Прислушалась к своим ощущениям и позвала тихонько:

— Аглая!

— Чего тебе? — раздался в комнате недовольный голос.

Алена охнула и подскочила от неожиданности.

— Что пугаешься? Сама же звала.

Прямо перед Аленой словно соткался из сизой дымки призрак женщины в старомодном белом платье.

— Не думала, что ты так быстро покажешься, — пояснила Алена.

Аглая выразительно подняла одну бровь, мол, не кради мое время, говори, что надо.

— Я знаю, что случилось с Лидой, бывшей невестой Егора, — сказала Алена.

Аглая хмыкнула недовольно.

— Выходит, рассказала она тебе?

— Рассказала, — подтвердила Алена.

— Ну, — напомнила Аглая, — а от меня-то что хочешь?

— Спросить хочу, — сказала Алена. — Скажи, а если бы Лида тогда не приехала в этот дом, их ребенок…

— Все закончилось бы точно так же, — холодно перебила ее Аглая. — Не в тот день, так месяцем позже. В крайнем случае, его ребенок родился бы мертвым.