Тха-арис сначала задумался, а потом в его глазах тоже засверкало озарение:

— Да! Ты права! Она подошла и спросила, не слышал ли я что-нибудь о тебе… Просто подошла и спросила!

Ка-арис:

Спрашивать, почему Тха-арис сразу мне не сказал об этом, почему забыл, почему не подумал, что это важно? Ледяные грани! Да понятно почему! Мы изначально все решили, что это сделал Ра-аброн. Даже не решили, нет, нам об этом сказали, и мы все поверили. Понятно, что, если бы к Тха-арису подошла именно На-арис, он бы непременно сообщил мне, но к нему подошла Паншира. И поэтому даже потом, когда мы все уже осознавали, что во всем случившемся виновата именно она, Тха-арис не вспомнил о той самой встрече мимоходом в коридорах дворца. К тому же после нее столько всего случилось…

А Паншира просто предусмотрительно прицепила следилку на моего жениха, уверенная, что тот обязательно выведет ее на меня. Прицепила так, чтобы сразу после оборота нить ушла под кожу и оставалась с Тха-арисом все время, даже если он переоденется. Конечно, высшие драконы хоть раз в сутки, но меняют облик. Просто именно в тот самый день, вечером, Ра-аброн заподозрил моего жениха в измене и запихал его в подвал. Ну или просто решил подстраховаться и спрятать его там в качестве живца и чтобы не дать встретиться со мной.

Теперь я была на девяносто девять процентов уверена, что мой зять не имел никакого отношения к убийству. А так как дураком он тоже не был, скорее всего, Тха-арис был спрятан в подвале именно от меня. Прежняя я обязательно прибежала бы, если бы пряталась где-то поблизости или объявилась во дворце, налетавшись и успокоившись. Так что мимо Ра-аброна точно бы не прошла, а он, судя по всему, очень жаждал со мной поговорить и, кстати, вполне мог подозревать ту же Гармиру… или все же меня, как ни обидно это признавать. В конце концов, вдруг я по глупости и на эмоциях убила отца, а потом сбежала от страха?

Значит, Ра-аброн ничего не знал, а вот На-арис узнала, причем буквально перед нашей последней встречей.

Я попыталась как можно четче вспомнить наш разговор, отстранившись и наблюдая как бы со стороны, без обиды, без злости.

«Ты! Ты освободила Тха-ариса? Я знаю, что ты!» Да, когда она выкрикивала это мне в лицо, я чувствовала ее искреннее возмущение и одновременно уверенность. Она действительно знала, что это сделала я.

«Ра-аброн подозревал, что ты так поступишь! Он был уверен, что ты полезешь спасать своего жениха, и привязал к нему магическую нить». На-арис всегда верила в то, что ее муж самый умный, самый предусмотрительный, самый замечательный. Думаю, она очень разозлилась, узнав, что я выкрала Тха-ариса прямо у него из-под носа, а финт со следилкой придумала Паншира. Так что гнев сестры был вполне естественным.

«Где бы Тха-арис ни прятался, Ра-аброн выследит его, даже не сомневайся!» — вот оно, предупреждение, которое я сразу не уловила. Причем, используя своего мужа, На-арис приписывала ему гениальную идею Панширы и одновременно не давала мне возможности задуматься, а не стоит ли попытаться переговорить со своей другой сестрой, найти с ней общий язык, воззвать к родственным чувствам.

А главное, она знала, что со мной будут вампиры!.. Знала, что я сумею спастись. Иначе зачем предупреждать? Конечно, она знала…

Внезапно стало гораздо легче дышать, потому что, оказывается, предательство одной сестры пережить гораздо легче, чем сразу двоих!

«Мне не все равно! Я отомщу за убийство отца, не переживай!» Я вспомнила безумную одержимость в глазах На-арис, и мне стало даже немного жаль Панширу…

Я-то тут, в селении вампиров, а она во дворце. Наивно продолжающая верить в то, что кругом нее сплошные глупцы и вскоре трон Теспарии перейдет к ее ребенку, вернее — к ней, как к регентше.

Интересно, как она собиралась избавляться от Ра-аброна?! Или… На-арис и тут подсуетилась, прикрыв своего мужа?

Внезапно я поняла, что не хочу ни о чем думать, ничего планировать, ни к чему готовиться. Завтра коронация, завтра все выяснится, завтра… Завтра я стану королевой, а сегодня я хочу быть с Синдром. Не драконицей, а обычной девчонкой. Хочу быть с ним!..

Синдр:

Внезапно чахла подскочила, словно ее слепень в попу укусил, требовательно дернула меня за руку и объявила:

— Пошли! Хочу гулять, хочу костер, кабана, ягоды… Хочу купаться в реке!

— Ка-арис, у тебя завтра коронация, — влез Тха, пока эльфы и гномка принялись о чем-то шушукаться между собой.

— Ты думаешь, я могла забыть о таком важном событии в моей жизни?! — каким-то уж очень властным голосом выдала поганка. Словно обухом по голове стукнула. Причем с размаху. — Но коронация у меня завтра! А сегодня я хочу побыть с любимым мужчиной. Потому что… возможно…

Тут чахла замолчала и снова потянула меня за собой, настойчиво и при этом странно шмыгая носом. Подозрительно как-то. Но во дворе ей явно полегчало, так что мы сходили в наш дом, где я оставил свой походный мешок, а потом отправились гулять.

Сначала мы гордо прошагали через всю деревню, держась за руки, потом прошлись по той самой тропинке, по которой вчера бегали друг за дружкой. Только в этот раз мы по ней подальше ушли, высоко, петляя между небольшими кучками деревьев и холмами, за которыми ничегошеньки не было видно. Подъем был не крутой, идти было легко, дорожка была утоптанная, но мы то шагали нога за ногу, то опять в догонялки играли. А несколько раз я чуть приотстал, чтобы поганке цветов сорвать. Красивых, пышных. Краснющих! Никогда таких не видел.

Бабка бы отругала, конечно, а мамка еще бы и по лбу настучала. Но просто пахли они так, что с ног сбивало. Нюхал бы и нюхал…

Чахла оживилась, уселась на один из валунов и давай венок плести. Где только в своем дворце научилась-то?!

И все на меня косится, словно не себе, а мне плетет. И точно! Сначала еще цветов затребовала, а потом этот венок мне на голову водрузила. И личико хитрое такое состроила… Можно подумать, я не заметил, как она мне опять волосы распустила! Мы ж уже договорились, что я ее женой беру, так что пусть развлекается. Мне не жалко. Если я ей без хвоста больше нравлюсь, так почему бы свою женщину не порадовать, пока мы вдвоем?

Ну а потом мы дальше вверх пошли, пока в разрыв не уперлись. Вдалеке еще такой же склон, прямо напротив нашего. А почти прямо под ногами у нас маленькая речушка течет. Потом она плавно так спускается и все шире и шире делается, а внизу, ух как сильно внизу, даже смотреть страшно, она уже в бурлящую приличную реку превращается и виляет куда-то влево от нас, далеко…

Вдруг чахла рассмеялась, платье с себя скинула и в речушку бултыхнулась! А течение-то пусть в начале и слабое, но все же какое-никакое есть, причем с каждым метром оно под напором воды все сильнее становится!.. И эта полоумная с радостным визгом помчалась вниз, в бурлящий далеко-далеко маленькой синей ленточкой поток.