— Как обычно, — вздохнул Бернардо и поставил предсказательницу на дорогу.

— Спасибо, — лукаво улыбнулась девица, — та-а-ак меня ещё не будили. Эжен, миленький, ты не намекнёшь своему сеньору? Чтобы Шарль меня, как Бернардо сейчас… — Даниэль выразительно вздохнула и блаженно зажмурилась. — Не отмалчивайтесь, кузен.

— Всё о том же…

— Тебе не понять!

— Храни Создательница… — Жан передал приказчику кошелёк. — Здесь пять тяжелых картахенских реалов.

— Мы вообще-то о трёх договаривались — нахмурился племянник Паоло. — Вы наверно упустили из виду, что успели внести задаток. И лошадок у нас купили, грех жаловаться.

— …

— Оскорбить предсказательницу последнее дело, особенно для нас, торговцев. Потом удачи не будет, бывало и крепкие купцы разорялись… — Бернардо отдал предсказательнице кошелёк.

— Ах, это… — Даниэль демонстративно пересчитала реалы и вернула деньги приказчику. — Теперь надеюсь доволен?

— Но…

— Те два реала — плата за молчание, — вмешался Жан. — Хотя бы на день, другой, на большее не рассчитываем. Нам ещё к герцогу нужно пробраться, а то вернут в Арагон.

— Так вас и пустят к его высочеству — проворчал чернобородый детина.

— Катрин из рода Декри, ветвь Томазо Волка, — гордо представилась предсказательница.

— Эжен из рода Декри иберийская ветвь, — Жан мысленно показал девчонке кулак, не может без приключений!

Бернардо не без удовольствия оглядел оцепеневших обозников.

— Дёшево же мы с вас взяли, — вслух подумал чернобородый погонщик.

— Что-о? — промурлыкала Даниэль.

— Это так, с дурной головы. До сих пор страдаю после вчерашнего.

— Скажи спасибо, что до плетей, не дошло — заключил старший приказчик. — Впрочем, если высокородная пожелает…

— Лучше выдай ему лекарство, — фыркнула Даниэль. — Фирменное, из дикого винограда, при удаче, пожалуй, не вывернет. Где наши лошадки?

* * *

— Ой, цветочки! — Даниэль кое-как остановила непонятливого жеребца и проворно соскочила с седла.

— Ты надолго? — угрюмо вопросил Жан.

— Придержи-ка лучше мою лошадку, а то она снова куда-то бредёт. Верно попастись захотела. Не рычи, пожалуйста, Жан, я сначала наберу на веночек.

— Зачем?

— Тебе на могилу, — огрызнулась девчонка. — Извините, меня кузен, две ночи толком не спала.

— Ладно, ладно.

— А венок пойдёт к моим волосам, — деловито объяснила девчонка. — Ты случайно рисовать не умеешь?

— Ты и мёртвого из себя выведешь.

— Рисовать-то точно заставлю, — хихикнула Даниэль. — И венок попробую заплести.

— А ремня?

— Так и быть, закругляюсь, — немедленно надулась девчонка. — Тебе бы только тиранить. Помоги ребёнку взобраться в седло, — скомандовала Даниэль.

Жан без особой охоты спешился и — взглянув ей в глаза — подхватил на руки красавицу.

— Ты ведь это имела в виду?

— Я в доспехах тяжёлая, — мило улыбнулась девчонка.

— Не для меня.

— Всё, попался кузен. Мой букетик ты повезешь. И не вздумай его помять, я могу и разболтать кое-кому. И Ша-а-арлю расскажешь, — томно промурлыкала Даниэль, — как Бернардо меня на руках… ну ты понял кузен. И… и…

— Камеристка кузине не требуется?

— Не-е, поможешь мне венок заплести, — выдала последнюю порцию Даниэль.

Короткая арбалетная стрела взрыла землю у самых ног Жана. Даниэль пронзительно взвизгнула.

— Опустите барышню, высокочтимый, ещё уроните ненароком, — пробасил кто-то из зарослей папоротника. — Вот так. И к дереву, пожалуйста, прислоните, совсем личико у красавицы побелело. Вино у вас есть?

Жан влил в горло девчонки добрый глоток вина, как бы, не сорвалась в истерику.

— И не вздумайте хвататься…

— За меч, — с готовностью подхватил мальчик. — В который раз слышу, в ушах звенит.

— От кого?

— Ваш Бычок штаны успел сменить? И подштанники.

— Не при даме, кузен, — пискнула Даниэль.

— Вот оно как, — пробасил атаман. Раздался звучный смешок. — А болтал, что вляпался в навозную кучу. В городах и не такое случается. И Анжуец что-то темнил, хоть рассказывал очень складно. Ладно, расспросим. Бычка в первую очередь, он врать не умеет. Выходите ребята и без лишней спешки, благородная и без того не в себе. Может и действительно родичи герцога, сам барон не знает что думать. Выходите, они не кусаются! — поторопил ватажников атаман.

В скором времени детей обступили угрюмо-настороженные арбалетчики. Широким полукругом, во главе с атаманом. Полтора десятка, не меньше. Ещё трое, нет четверо, не спеша спустились с поросшего папоротником холма. Увесистые мечи — подлиннее римского гладиуса — в самый раз для боя один на один. Пятнистые накидки поверх доспехов, шлемы с шейной защитой. Высоченный чернобородый атаман щеголяет дорогим рыцарским шлемом, разве что без забрала. И короткие деревянные дубинки, почти у каждого, что висят рядом с кинжалами.

— Для вразумления непонятливых, — пояснил атаман, перехватив взгляд Жана. — Сразу забывают о драке, как ударишь дубинкой по шлему…

— Ближе сорока шагов не подходят, — вслух отметил подросток.

— Кроме меня и Анжуйца, — уточнил предводитель. — Жить-то каждому хочется. И желательно в полном рассудке. Наш Бычок совсем мозги растерял. Всё молится и молится даже на марше, и попробуй его уйми. Я и в морду ему давал, и доли грозился лишить, а Бычок в ответ призывает Богиню и духов Леса. Это не считая нового Колдуна, так Шарль ему и поможет. Благородная маленько очухалась?

— Ты не представился! — спокойно произнёс Жан.

— Квилон я, просто Квилон, большего и барон не знает… надеюсь. И забудьте пока что о волшебном мече, девять отборных стрелков держат вас на прицеле. С тыла, разумеется, с тыла, против девяти арбалетов даже ваша магия не особо поможет.

— Меньше, — привычно поправил мальчик.

Атаман переглянулся с Анжуйцем.

— Семеро вас устроят?

— Будет вам врать!

Квилон изобретательно выругался, впору вспомнить о болтовне Бычка, да и Анжуец сказал немало… Попробуй не сложить два и два.

— А подробнее? — поинтересовался Жан.

— Всего пять, но зато отборных! — атаман рубанул воздух рукой.

— Все пять? — невинно осведомился подросток.

— Храни нас… — Квилон с немалым трудом — сразу видно — удержался от чёрной брани и лишь с шумом выдохнул воздух. — Четверо и впрямь мастера бельта, да и пятого изрядно натаскивали.