Схватив свой топор, освободитель предстал перед ошеломленнымвоином. Два квеля, которым уже развязали лапы, спешили сбросить путы со своихног. Но арамит не настолько растерялся, чтобы не попытаться защитить себя. Егоклинок был уже в руке, и он попробовал нанести несколько уколов, прежде чем егонеповоротливый противник успел применить свое оружие. На этот раз квельоказался не таким счастливым. Волк-рейдер попал ему в плохо защищенное местооколо горла и умудрился отхватить приличный кусок. Квель взвыл от боли и махнултопором. Его топор просвистел как раз там, где только что была грудь человека,но осмотрительный воин успел пригнуться. Солдат начал кричать изо всей силысвоих легких.

А тем временем птица-лев, продолжавший отползать в сторонуот поля боя, оказался у края палатки. Он повернулся так, чтобы его лицооказалось как раз напротив полотна палатки. Прихватив плотную ткань палаткисвоим клювом, Грифон пытался либо прорвать в материале дырку, либо попробоватьоторвать его край от земли. Другого способа вырваться отсюда у него не было.

Последовал очень сильный толчок. Он выпустил из клюваматериал, но тотчас же захватил его снова. К сожалению, толчки началиповторяться с нарастающей силой. И он смог только повиснуть, уцепившись за крайпалатки.

Затем кто-то стоящий снаружи потянул материал на себя.Грифон от удивления опять выпустил ткань. Человек без доспехов заглянул внутрь.

— Грифон? — спросил он голосом, который нельзя было назватьтихим.

Из-за грохота землетрясения расслышать что-либо, кромекрика, было очень трудно.

Грифон взглянул в утомленное, но решительное лицо КейбаБедлама.

— Куда с большим удовольствием встретил бы тебя при болееприятных обстоятельствах, — умудрился выдавить из себя птица-лев.

Это вызвало тень улыбки на лице его старого друга. Кейбначал пролезать под палатку, но Грифон замотал головой.

— Вытаскивай меня! Здесь квели!

Кейб заглянул глубже в палатку и кивнул, возможно уже зная опроисходящем. Грифон был доволен тем, что подземные толчки и срочные сборыотвлекали пока внимание большинства волков-рейдеров от происходящей битвы, ноэто могло продолжаться еще не более нескольких секунд. Волшебник ухватился заптицу-льва и вытащил его из палатки. Затем он притронулся пальцами к веревкам,связывающим руки и ноги птицы-льва. Веревки ослабли и упали на землю. Потеревзапястья, Грифон попробовал освободиться от ошейника, надетого ему на шею.Мгновенная резкая боль с обеих сторон заставила его прекратить эти попытки.

— Дай я.

Волшебник подошел и кончиком указательного пальцапритронулся к ошейнику. Вспыхнуло краткое красноватое свечение. Кейб взял вруки арамитское изделие и раскрыл его.

— Благодарю, — Грифон потер саднившую шею. Он заметил, чтоКейб смотрит на его изуродованную руку. — Подарок войны. Подарок, за который ядолжен благодарить таких людей, как Ивон Д`Фарани и Оррил Д`Марр.

— Первого я уже встречал. А второй — это низенький молодойкомандир?

— Он самый. Есть еще голубой человек, с севера империи, итогда комплект будет полон.

Кейб покачал головой:

— Этот мертв. Будущий волшебник убил сам себя, переоценивсвои возможности, как я полагаю. Эти толчки — результат его трудов.

Грифон выпрямился, эта новость доставила ему небольшоеудовольствие. И все же времени на размышления о смерти не было.

— Мы не можем больше здесь оставаться. Битва сейчаспривлечет других солдат.

— Я знаю заклинание, которое делает меня невидимым длялюдей, пока я не обращусь к ним. Давай я возьму тебя под свой щит.

Уставший от пережитого, Грифон только кивнул в ответ напредложение волшебника. Кейб закрыл глаза и вскоре удовлетворенно улыбнулся.Затем его лицо помрачнело опять.

— Теперь нам надо вернуться к Темному Коню и освободить его.

— Темный Конь?

Грифону стало очень стыдно: он признался себе, что ужеподумывал идти на поиски Д`Марра и его повелителя. Похоже, что не только ТемныйКонь подвержен одержимости.

— Он недалеко отсюда. Вон там, — продолжил волшебник,указывая в сторону места заключения своего товарища. — Я сначала нашел его, нотрудность оказалась в том, что я не смог освободить его так же просто, как итебя. Устройство в виде хомута, которое они на него надели, связано с самим егосуществом. Я такого раньше не видел.

— Я видел. Они в империи называют это хомутом дракона. Оновысасывает силы и волю из низших дрейков и делает их послушными. Волки-рейдерыиспользуют его также и на более разумных существах. Мне повезло, что онирешили, что ошейника будет достаточно. Очевидно, они хотели сохранить менякрепким и здоровым для своей продолжительной экзекуции.

— Ты можешь освободить его?

— Думаю, что да. Мне кажется, я знаю, как это можно будетсделать.

Когда они уже шли в направлении, указанном волшебником, Кейбсхватил Грифона за руку.

— Подожди! Тебе надо кое-что знать об этих подземныхтолчках…

— Рассказывай. Но побыстрее.

Сократив историю до самых главных событий, усталый волшебникрассказал о своей встрече с Хрустальным Драконом, о борьбе воли между двумя егосущностями — Дракона и Хранителя, своем изгнании из владений повелителя дрейкови, наконец, о своем открытии и дуэли в пещере.

— И пока эта дыра становится все более непредсказуемой,увеличивается и непредсказуемость Легара, — прокомментировал Грифон.

Землетрясение начало понемногу утихать, но оба знали, чтоновое не заставит себя долго ждать… и может этого-то следующего землетрясенияим и надо больше всего бояться. События быстро приближались к той точке, послекоторой возврата к прежнему уже не может быть.

— Это все, что ты знаешь?

— Это все, что пока необходимо.

Кейб Бедлам что-то скрывал, что-то, касающееся ХрустальногоДракона, но птица-лев решил, что если волшебник не считает нужным говорить обэтом сейчас, то к нынешней опасности это никакого отношения не имеет. Онслишком хорошо знал Кейба, поэтому мог доверять его мнению. А потом, когда уних будет время, они могут и поговорить об этом.

— Мы побеспокоимся о… Дракон Глубин!