Если б время остановилось.

Если б мир застыл на месте.

Если б, благословением Божьим, в монастырь и дальше исправно поступали пожертвования.

Если б…

Настоятель задумчиво кивнул Питу, словно прочел его мысли и согласился с ними. После долгого молчания он заговорил:

– Брат Петр, если дам тебе дозволение уйти, как могу я быть уверен, что ты вернешься?

– Почему же не вернусь, отец настоятель? Мне больше некуда и не к кому идти. Благословением Пресвятой Богородицы, здесь мой единственный дом, пока Господь не призовет меня к себе.

– Так… И зачем же ты хочешь отправиться в путешествие? – задумчиво спросил настоятель.

– Мой двоюродный брат Ангус умирает. Вы, должно быть, помните Ангуса: благодаря ему я попал сюда.

– Как же, помню. Ему я разрешил уйти, чтобы навестить больную мать, – и он не вернулся. – Настоятель улыбнулся бледной улыбкой. – Не было никакой нужды в этом путешествии: молиться за нее он мог бы и здесь. Почему же ты хочешь возложить на себя такие труды? Ведь можно остаться и молиться за твоего брата здесь, на Афоне.

– Отец настоятель, ему недолго осталось. Наверное, это будет наша последняя встреча.

– Последняя? – Глаза отца настоятеля блеснули улыбкой. – Конечно, нет, брат Петр! Всего лишь последняя здесь, в этом мире – до того, как вы с ним обниметесь перед престолом Господним.

– Брат хочет передать мне на хранение нечто очень ценное. Он попросил об этом два дня назад, когда вы милостиво разрешили мне поговорить с ним по телефону. Такова его последняя воля. Ему доверили на хранение два предмета – две святыни, по его словам, имеющие огромное, немыслимое значение для христианской веры. Ангус обеспокоен тем, что может произойти с этими предметами после его смерти.

– Ты знаешь, что это за святыни? Они подлинные?

– Брат Ангус верит, что да.

– Брат Петр, с такими вещами стоит быть очень осторожным. История нашей веры полна фальшивых реликвий и поддельных чудес. Иные из них – работа Антихриста, другие – дело рук бесчестных людей, мошенников, желающих нажиться на легковерных.

– Брат Ангус верит: очень скоро мы увидим свидетельство того, что эти святыни подлинны.

– Так, может быть, нам подождать этого свидетельства? И проверить?

– Отец настоятель, боюсь, если он умрет с этими святынями на руках, они могут оказаться потеряны навеки.

Настоятель задумчиво кивнул.

– Но не думаешь ли ты, что, если эти предметы – от Бога, Бог сам, без нашего вмешательства, отыщет для них достойное место?

– Отец настоятель, что, если Он уже нашел? Что, если это достойное место – наш монастырь?

Старик покачал головой.

– Что ж, объясни мне, что это за святыни, – и я приму решение.

Поколебавшись, брат Петр начал рассказ.

Четверг, 16 марта

Росс возвращался домой от Зака Боккса, трясясь на заднем сиденье дряхлого такси. Таксист-иностранец ожесточенно ругался с кем-то по телефону, за дорогой почти не следил, за соблюдением правил – тем более.

Пискнул телефон – эсэмэска от Имоджен:

Он долго смотрел на это сообщение, мучаясь чувством вины из-за Салли. Жена ждет ребенка, а он чем занимается? Мечтает о другой женщине, да еще и едва ли не целуется с ней посреди улицы…

– А хорошо «Чайки»[20] сыграли, да? – крикнул вдруг, оборачиваясь к нему с широкой улыбкой, таксист.

– Отлично сыграли! Они вообще молодцы.

Телефон снова пискнул: новая эсэмэска, теперь от Салли.

Росс нахмурился, пытаясь вспомнить, что говорил ей за обедом о встрече с Заком Бокксом, и надеясь, что не сказал лишнего. Судя по тому, что рассказывала Салли о своем дядюшке, Джулиусе Хелмсли, вряд ли она побежит к нему докладывать об их разговоре. Но кто знает…

Он ответил Имоджен:

Затем, перечитав сообщение от Салли, ответил ей:

Тут же пришла новая эсэмэска от Имоджен:

Росса охватил холодный ужас. Черт, черт, черт!

Что же он натворил?!

Ну разумеется! Перепутал эсэмэски – и отправил Имоджен ответ, предназначенный для Салли Хьюз.

Тут же, подтверждая его подозрения, пришел ответ от Салли:

Росс снова проклял свою тупость. Несколько секунд он лихорадочно соображал, что теперь делать, и наконец отправил ответ Имоджен – тщательно проследив, чтобы тот попал по назначению.

Еще несколько секунд – и новое сообщение:

Четверг, 16 марта

– Итак? – спросил Уэсли Венцеслав.

– Итак? – откликнулся Ланселот Поуп.

– Я жду ответа, – раздраженно заметил пастор, без особого удовольствия глядя в темное окно. Вертолет нес их к аэропорту Ист-Мидлендс.

– Ответ зависит от вопроса, – ответил Поуп. – Если попросишь назвать столицу Перу, я отвечу: Лима. Если спросишь о смысле жизни по Дугласу Адамсу, отвечу: сорок два. – И снова уткнулся в приветственную речь, которую пастору предстояло произнести сегодня перед верующими в Лестере.

– Не время шутить, – заметил Венцеслав.

Вертолет сильно тряхнуло; пастор зажмурился и молитвенно сложил руки перед грудью.

– Да неужто? Ты не читал Курта Воннегута? – спросил Поуп.

– Кого?

– Ай-яй-яй!

– Что еще за Курт?

– Великий американский писатель. Вот он понимал, как устроена жизнь. Его перу принадлежат, пожалуй, самые мудрые слова из всех, что мне известны: «Смысл нашей жизни на земле? В том, чтобы испускать газы – и не слушайте никого, кто будет впаривать вам что-нибудь другое!»