– Плюшкин жил в мерзкой грязной нищете, – медленнопроизнесла Алиса, – он собирал всякий хлам, который никогда не стал бесценным.Зачем вам эта высокая степень вероятности? Кому это сейчас интересно?

– Прежде всего Карлу, – улыбнулся Харитонов, – у него ведьнет других детей.

– Ну и что?

– Он очень разволновался, увидев вас с ребенком. Такразволновался, что на это обратили внимание сотрудники израильской разведкиМОССАД. И еще кто-то. Например, американец, ваш сосед в гостинице, с которым вытак подружились. Кажется, его фамилия была Шервуд? Он погиб не случайно. И выэто прекрасно знаете. Его убил Карл.

– По официальному заключению, он умер от острой сердечнойнедостаточности. Из-за этого мы и уехали. Мы не могли спокойно отдыхать дальше.Карл здесь совершенно ни при чем. О том, что он был в это время в Израиле, явпервые слышу от вас.

– Ладно, допустим, – легко согласился Харитонов, – я вам неверю, но допустим, вы от меня впервые об этом услышали. Я поставил вас визвестность.

– Ну хорошо. Что дальше?

– Майнхофф не относится к тому типу мужчин, которымбезразличны их дети. Тем более единственный сын. И вы, как мне кажется, тоже досих пор не совсем безразличны ему. Он ведь так вас любил, Алиса.

– Ну, Валерий Павлович, вы переходите на чужую, незнакомуюдля вас территорию. Смотрите не ошибитесь, – покачала головой Алиса.

– Да почему же на чужую? – вскинул брови Харитонов.

– Да потому, что все это зыбко, неопределенно. Все это изобласти красивых чувств, а не железных фактов, на которые можно опираться воперативной работе.

– Красивые чувства иногда становятся железными фактами, –глубокомысленно заметил Харитонов, – Майнхофф, такой осторожный, такой хитрый,просчитывающий каждый свой шаг, Майнхофф, водивший за нос самых опытныхсотрудников спецслужб, вдруг совершенно глупо и легкомысленно засветился передМОССАДом, перед ЦРУ. С чего бы это?

– У любого человека бывают проколы, срывы, ошибки, – пожалаплечами Алиса, – самых неуловимых когда-нибудь ловят.

– Ну, положим, есть такие, которых не ловят никогда. Выговорите – все зыбко, неопределенно в области красивых чувств? Но бывает так,что в оперативной работе они становятся существенней железных фактов, и нам свами это отлично известно.

– Что значит – нам с вами? – возмутилась Алиса. – Наше свами сотрудничество закончилось одиннадцать лет назад. Я сыта по горло. Вы всекрутите вокруг да около, пугаете всякими анализами крови, в которые я не оченьверю, а что вам надо от меня, до сих пор не сказали. У меня ребенок голодныйсидит один дома. Давайте закругляться, Валерий Павлович.

– Будто вы до сих пор не поняли, что мне надо? – Харитоновприщурился.

– Не поняла. Честное слово, не поняла.

– Мне нужен Майнхофф. Вы должны сообщить мне, как только онпоявится.

– А почему вы думаете, что он непременно появится? – тихоспросила Алиса.

– Вы сами так думаете. И очень боитесь. Весь ваш кураж шитбелыми нитками. Я могу вам помочь.

– Бросьте, – махнула рукой Алиса, – одиннадцать лет назад мырасстались. Очень нехорошо расстались. Я вам говорила, он расколол меня, назвалгэбэшной шлюхой, избил. У меня, если вы помните, даже было сотрясение мозга.

– Вы мне тогда сказали не правду, – покачал головойХаритонов, – и продолжаете врать сейчас. Он вас не расколол. Он предложил вамвыйти за него замуж и даже принес анкеты для ОВИРа. А вы отказали ему. Обидели,оскорбили до глубины души. И тогда между вами произошел резкий разговор.

– Вы что, свечку держали? – усмехнулась Алиса.

– Ваши выездные документы оформлялись через мой отдел.

Алиса поперхнулась яблочным соком, закашлялась до слез.Харитонов налил в стакан минеральной воды и протянул ей.

– А вы что думали? – спросил он, когда она откашлялась. –Все было уже готово. Ваш отказ явился полной неожиданностью не только дляКарла, но и для меня. Но это уже дело прошлое. Сейчас вам надо сыграть любовь ираскаяние. Уверен, вы сумеете. Вы согласитесь на все его предложения, как быабсурдны они вам ни показались.

– Вы с ума сошли, товарищ майор…

– Полковник, – поправил Харитонов.

– Почему бы вам, товарищ полковник, если вы так уверены, чтоКарл появится, не установить за мной наружное наблюдение?

– Это само собой. Но этого недостаточно. Вы же не хотитеоказаться вместе с сыном в роли заложников? Вы не хотите, чтобы вокруг васначалась стрельба? Карл мне нужен живой, тепленький. Я хочу взять его оченьтихо, без всяких эксцессов. А для этого мне нужна ваша помощь.

– А если он все-таки не появится?

– Ну, на нет и суда нет, – развел руками Харитонов.

Алиса нашла глазами официантку, позвала ее, попросилаупаковать свой нетронутый шашлык и принести счет.

– Значит, мы договорились? – спросил Харитонов, доставаябумажник. – Вот телефон, по которому вы в любое время дня и ночи можете со мнойсвязаться. Достаточно сказать любую фразу. Например, «простите, наша встречаотменяется». А дальше я как-нибудь сам сориентируюсь, чтобы он ничего незаподозрил, если будет рядом.

– Стало быть, мои выездные документы оформлялись через вашотдел, задумчиво произнесла Алиса, тоже вытаскивая бумажник, – это интересно… Азачем вам понадобилось, чтобы я вышла замуж за Карла?

Подошла официантка. Алиса отсчитала половину суммы.

– Уберите деньги. Я сам заплачу, – сказал Харитонов и вложилкредитку в кожаную папку со счетом. – Кстати, если вас интересуют мои бытовыепривычки, то, приглашая женщину в ресторан, я всегда плачу сам.

В машине она повторила свой вопрос:

– Зачем вам понадобилось, чтобы мы с Карлом поженились?

– Ну, разве это так сложно понять? – улыбнулся Харитонов,включая зажигание. – Наше с вами сотрудничество стало бы еще плодотворней иинтересней.

– А если бы я, оказавшись в Германии, вышла из-под вашегоконтроля? – тихо спросила Алиса.

– Если бы да кабы… Ну, жить-то вам хотелось, Алиса Юрьевна,и сейчас хочется. К тому же ваши родители оставались бы здесь. Вот вам, кстати,насчет зыбкости чувств. Я ведь вас подцепил тогда, в восемьдесят третьем,исключительно на чувствах простых и понятных. На любви к маме с папой.

– Скажите, а вы не опасались тогда, в восемьдесят шестом,что у Карла могли возникнуть подозрения на мой счет? Слишком уж все гладкополучалось. Меня, кстати, очень удивило, когда он принес анкеты из ОВИРа,сказал, что все уже готово. Насколько я знаю, не так просто в те годы выпускализа границу, даже в соцстраны.