litbaza книги онлайнРазная литератураНа фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Евгений Юрьевич Спицын

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 247
Перейти на страницу:
в целом крайне скептически оценивал способность Вашингтона вести глобальную атомную войну, презрительно называя США «бумажным тигром».

При этом он позволил себе покритиковать даже самого И. В. Сталина за «неумелое ведение войны» с А. Гитлером, которого можно и нужно было взять измором, умело используя огромные пространства и численность населения страны. Конечно, сам Н. С. Хрущев с этим согласиться никак не мог и, излагая свои контраргументы и явно сумбурные мысли, «быстро выходил из себя и горячился, чем доставлял «великому кормчему» истинное наслаждение». Однако самым неожиданным для Н. С. Хрущева было то, что именно на этих переговорах Мао Цзэдун впервые и довольно жестко поставил вопрос о существенном увеличении советской финансовой и технической помощи в создании китайского ракетно-ядерного оружия. Но советский лидер, не имея на сей счет никаких конкретных решений Президиума ЦК и Совета Обороны СССР, вынужденно уклонился от любых, даже самых расплывчатых обещаний, но твердо заверил китайских товарищей, что Москва «никогда не бросит их в беде». В конечном счете по итогам прошедших переговоров 4 августа 1958 года газета «Правда» опубликовала лишь короткое «Коммюнике о встрече Н. С. Хрущева и Мао Цзэдуна», где было предельно сухо сказано о том, что в результате «всестороннего обмена мнениями по ряду важнейших вопросов, встающих перед обеими сторонами в связи с современной международной обстановкой», лидерами двух стран была достигнута «полная договоренность… относительно мероприятий, которые должны быть предприняты для борьбы против агрессии и для сохранения мира».

Кстати, вскоре стала очевидна сама подоплека этого совместного Коммюнике, поскольку 23 августа 1958 года началось открытое вооруженное противостояние Пекина и Тайбэя в Тайваньском проливе, неподалеку от которого дислоцировался 7-й (Тихоокеанский) флот США, который был уже приведён в повышенную боевую готовность и куда был срочно направлен один из авианосцев проекта «Эссекс» из состава 6-го (Средиземноморского) флота США. В этой ситуации для согласования совместных действий в Пекин инкогнито вылетел министр иностранных дел СССР А. А. Громыко. Во время его личной встречи с председателем Мао была достигнута договоренность о том, что никаких уступок американцам делать не следует и надо действовать по принципу «острие против острия». В результате 6 сентября Чжоу Эньлай публично заявил о том, что «никакая военная провокация США не запугает китайский народ», а лишь «укрепит его решимость еще упорнее бороться до конца против американских агрессоров». А уже 7 сентября в своем послании президенту Д. Эйзенхауэру Н. С. Хрущев предупредил его, что нападение на КНР будет означать и нападение на Советский Союз.

Между тем в марте 1959 года, после начала антикитайского восстания в Тибете и бегства Далай-ламы XIV в Индию, очень серьезно обострились отношения между Пекином и Дели. Председатель Мао, особо не стесняясь в выражениях, стал на все лады поносить «коллегу» Дж. Неру. А в самом конце августа 1959 года дело дошло до открытого военного столкновения индийских и китайских войск на границе в Гималаях. Н. С. Хрущев, узнав об этом, буквально пришел в бешенство[547], но ничего конкретного сделать не мог. Было лишь опубликовано короткое заявление ТАСС с выражением озабоченности по поводу инцидента и уверенности в том, что правительства КНР и Индии «не допустят, чтобы на этом инциденте грели руки те силы, которые хотят не смягчения международной обстановки, а ее обострения», и что правительства обоих государств «урегулируют возникшее недоразумение».

Однако, как и следовало ожидать, данное заявление ТАСС не устроило ни одну из конфликтующих сторон. Дж. Неру посчитал, что Москва просто не желает «нажать на своего союзника», а Пекин и вовсе разобиделся, расценив этот шаг Москвы как политику «приспособленчества и уступок», которая может лишь способствовать «неистовству Неру»[548]. В связи с этим обстоятельством в советском руководстве решили вновь использовать новый визит партийно-правительственной делегации на празднование десятилетия КНР для того, чтобы обсудить все эти злободневные вопросы. Он начался 30 сентября 1959 года с прилета Н. С. Хрущева в Пекинский аэропорт, где его лично встретили председатель ЦК КПК Мао Цзэдун и новый председатель КНР Лю Шаоци. Хотя, в отличие от последнего визита, новая встреча лидеров двух стран прошла достаточно сухо, без привычных объятий и лобзаний. Тем более что, едва спустившись с трапа самолета, Н. С. Хрущев сразу заявил о том, что его двухнедельная поездка в США, которая закончилась буквально три дня назад, и состоявшиеся там беседы с Д. Эйзенхауэром, Р. Никсоном и американскими сенаторами, были не только полезны, но и продуктивны, что, бесспорно, должно привести к улучшению советско-американских отношений, а значит, и к реальному ослаблению всей международной напряженности. Понятно, что подобные «перлы» из уст самого Первого секретаря ЦК КПСС были для Мао Цзэдуна и других китайских лидеров недопустимым откровением, что не могло не отразиться на ходе самого визита. Китайские товарищи даже не пытались скрыть своего откровенного недовольства визитом Н. С. Хрущева в Вашингтон и всеми его попытками начать какую-то «политику разрядки с американскими империалистами», неизбежная война с которыми все больше и больше будоражила воспаленное сознание самого Мао.

Как известно, на следующий день перед торжественным военным парадом и грандиозной демонстрацией китайских трудящихся, состоялась «сердечная беседа» Мао Цзэдуна и Н. С. Хрущева в правительственной резиденции Чжуннаньхай. В ходе этой встречи глава советской делегации стал вещать не только о важности «великой дружбы» и сотрудничества между СССР и КНР, но и об ответственности двух держав за обеспечение мира и предотвращение угрозы начала ядерной войны. Его визави, согласившись с наличием подобной угрозы, все же заметил, что именно поэтому Китаю и нужно иметь свое ядерное оружие, которого у него до сих пор нет. Далее разговор зашел о культе личности И. В. Сталина, и Мао сразу же заявил, что решения XX съезда по этому вопросу были не обоснованы в полной мере, поскольку И. В. Сталин был признанным лидером мирового революционного движения, в том числе китайского, и ввиду этого непреложного факта такие важные проблемы следует решать не в одностороннем порядке, а совместно. В ответ Н. С. Хрущев стал горячиться и всячески оправдываться, однако Мао, войдя в раж, продолжал с еще большим напором гнуть свою линию и назвал осуждение И. В. Сталина «поспешным и субъективным», совершенно справедливо указав на то, что эта кампания «крайне осложнила обстановку в мировом коммунистическом движении и затруднила отношения между двумя партиями»[549].

На следующий день состоялась еще одна встреча двух делегаций, где обмен взаимными, причем довольно грубыми упреками только усилился. Так, Н. С. Хрущев, все еще находившийся в эйфории от

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 247
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?