– Чем раньше, тем лучше, – произношу я. – Кимми, ты идешь?

– Мы ведь не пропустим десерт. – Гор хватает руку кузины, сжимая ее в притворном ужасе. – Я позже провожу Кимми в ее комнату. Не волнуйся.

– Большое спасибо. – У меня нет желания больше посылать ему предупреждения. Если Кимми хочет связаться с Гором, это и вправду ее решение. Как по мне, он может хоть поселиться у нее в апартаментах, просто пусть следит, чтобы с кузиной ничего не случилось. – Тогда спокойной ночи, – прощаюсь я с остальными и ухожу.

С каждым шагом, на который я отдаляюсь от бессмертных, мне становится легче дышать. Не следовало разрешать Азраэлю приезжать со мной в Пикстон-Парк. Тем более не следовало его целовать. Я повела себя непрофессионально.

– Нефертари, – раздается у меня из-за спины его голос. От удивления я оступаюсь, а сердце автоматически начинает биться быстрее. Ангел ловит меня за руку, не дав удариться носом о пол, и притягивает к себе. – Я провожу тебя до твоей комнаты.

– В этом нет необходимости.

– Есть. Не надо было раскрывать все свои планы перед Сетом, – говорит он, пока мы входим в лифт. Значит, Азраэль догнал меня только ради того, чтобы это высказать. Могла бы и догадаться.

– Вообще-то меня о них спрашивал Исрафил. К тому же аристои хотят, чтобы он участвовал. Я найду твой скипетр, ты выполнишь свою часть сделки, и наши пути разойдутся. Твоя маленькая личная вендетта – твое дело.

Ангел не отвечает, поскольку в лифт заходит еще одна парочка. Едва они оказываются внутри, мужчина обвивает женщину одной рукой за талию и начинает целовать, словно они остались наедине. Закатив глаза, я отодвигаюсь от них. И, к сожалению, оказываюсь ближе к Азраэлю. Тот же, будто бы не замечая этих двоих, с плотно сжатыми губами внимательно изучает пол. Я радуюсь про себя, когда лифт останавливается и они выходят. Впрочем, все оставшееся время ангел продолжает молчать. Покинув кабину лифта, я направляюсь прямиком к своей двери.

– Подожди, – просит ангел, когда я дохожу до нее и собираюсь скрыться внутри. – Ты права. Я не понимаю, почему аристои настаивают, чтобы Сет помогал нам с поисками. В этом нет никакого смысла.

– Вероятно, ты просто не видишь смысл, – оборачиваюсь я. – Может, все действительно просто. Он понес наказание. Теперь ему дают возможность начать сначала. Только когда простишь его, ты по-настоящему освободишься.

– Снова избитая истина?

– Нет, всего лишь правда. Бесполезно постоянно злиться. Так ты упускаешь все важное в жизни. И чтобы стало понятно – месть сюда не входит. Она тебя разрушает.

Ангел прислоняется к стене возле моей двери и, словно защищаясь, скрещивает руки на груди.

– И что же, по твоему мнению, важно в моей жизни?

Я на мгновение задумываюсь, что ему на это ответить. Мы смотрим друг другу в глаза, и мне приходится сдерживаться, чтобы не положить ладонь ему на щеку. Какое-то неясное напряжение появилось в нем с тех пор, как мы покинули Пикстон-Парк. Будь это в моей власти, я бы попыталась помочь Азраэлю избавиться от него. Но это под силу только ему.

– Время с друзьями, хорошая книга, купание в маленьком пруду…

– Йога с партнером и вместе готовить, – негромко предлагает он.

– И это тоже, – соглашаюсь я, чувствуя, как в животе порхают бабочки. – Шоколадка на подушке в комнате отеля и смотреть телевизор в постели.

– Целоваться, – очень медленно произносит Азраэль. Кивнув, я отвожу взгляд. – То есть маленькие моменты жизни.

– А ты еще умнее, чем кажешься, – легкомысленно заявляю я. – Кто бы мог подумать?! Что угодно лучше, чем раз за разом в ярости биться головой о стену.

Азраэль наклоняется ко мне:

– Ты ничего не знаешь обо мне и о том, что важно в моей жизни. Чего мне не хватает. Да и откуда тебе знать? Ты человек.

В последнем предложении не хватает только слов «всего лишь». А так он вновь указывает мне мое место.

– Мне следовало догадаться, что однажды ты вытянешь эту карту из рукава, ангел. – У него краснеют щеки. – Успокойся и обдумай все еще раз. Увидимся завтра утром.

Я собираюсь развернуться, но он меня останавливает:

– Прости, мне не следовало так говорить. Это было неуместно и неправильно.

Азраэль притягивает меня к себе, и я делаю шаг навстречу. Он наклоняется вперед, касаясь губами моей щеки. Я не шевелюсь. Ангел снова выпрямляется, и я ощущаю такое же прикосновение с другой стороны. Каждый раз это длится на один удар сердца дольше, чем нужно, чтобы показаться случайностью. Я мгновенно отбрасываю все принятые решения, сомнения и даже здравый смысл.

– Не зайдешь? – Мне не хочется оставаться в одиночестве. Хочется, чтобы он был со мной. Ненавижу дистанцию между нами. Он не обязан клясться мне в вечной любви, пускай просто… я хочу, чтобы он снова меня поцеловал.

Поджав губы, Азраэль качает головой:

– Я сегодня еще кое с кем встречаюсь.

– Ладно. Ясно. – К щекам приливает жар. Либо недавняя официантка, либо у него в Каире множество «подруг детства» и нет нужды цепляться за меня. Мысль о том, что он договорился встретиться с какой-то женщиной в баре отеля, выпьет с ней, а потом ляжет в постель, просто невыносима. И единственное, на что я способна, – это резко отвернуться и отпереть карточкой дверь. Азраэль отказывает мне уже не в первый раз. Разве можно было выразиться еще яснее? Уверена, он насмехается над женщинами, которые вешаются ему на шею. А я абсолютно неверно истолковала все его сигналы. Как я могла пасть так низко? Во мне закипает гнев. Гнев на него и на себя саму. Нужно срочно поработать над умением давать себе дельные советы. – Малакай ждет моего звонка. Желаю хорошо повеселиться.

Ангел не двигается, но я чувствую его теплое дыхание у себя на затылке.

– Передавай ему от меня большой привет.

Замок открывается лишь со второй попытки, и я отхожу от него.

– Передам.

Еще два шага, и я захлопываю дверь, ни разу не оглянувшись. Устало прислоняюсь к ней спиной. Это был длинный день. Надо принять душ, поговорить с Малакаем и лечь спать. Завтра мне понадобятся все силы.

В таком порядке я все и проделываю. Брату дозвониться не получилось, но Гарольд заверяет меня, что с ним снова все хорошо. Я сажусь в кресло и, хотя мне самой становится за это стыдно, прокручиваю новостную ленту в поисках заголовков об Азраэле с какой-нибудь египетской красоткой. Как же низко я пала. Осознав, насколько это жалкое поведение, я встаю, закидываю телефон в рюкзак, откидываю