– Ты ведь понимаешь, что тебе ещё долго придётся пролежать под капельницами? – сухо поинтересовалась я. – Для того, чтобы ты не сбежала, в конце коридора дежурит медсестра, – сказав это, я поднялась со своего места.

– Я не могу сбежать, – в ответ криво ухмыльнулась Миша. – У меня всё слишком болит, чтобы я решилась на побег… Кстати, – она вдруг обернулась ко мне, – насчёт побега. Ты тогда спасла меня от Янга. Я просто сбежала, вместо того, чтобы помочь тебе…

– Я сама решила влезть, – сдвинула брови я. – Сама виновата.

– Я того же мнения, – твёрдо ответила Миша, демонстрируя, что не из сестринских чувств или стыда вспоминает о той ситуации. – Тебе здорово повезло, что тогда за тебя заступился тот парень на большой тачке. Я тебя с ним уже дважды видела.

– Гхм… – ещё сильнее сдвинула брови я.

– Ты знаешь, сколько стоит подобная машина? А её обслуживание?.. Нужно быть очень богатым человеком, чтобы позволять себе подобную роскошь.

Миша замолчала и мы, встретившись невозмутимыми взглядами, начали ими безжалостно сверлить друг друга. На сей раз, неожиданно, спустя каких-то две минуты, первой сдалась я.

– Ты думаешь, что я способна продаться? – вдруг замёрзшим от исходящего откуда-то изнутри меня холодом, не своим голосом спросила я, едва уловимо поведя бровью.

– Я однажды продалась за пакет второсортного вина. Пусть тебя это подбодрит, – невозмутимо произнесла Миша и, сделав секундную паузу, совершенно безразличным тоном добавила. – Ты – моя сестра. Так что я в тебя верю.

Произнеся это, Миша ментально так отчётливо похлопала меня по плечу, что я едва не пошатнулась от силы её ударов.

Я проводила сестру взглядом за дверь её палаты, после чего, запрокинув голову, закрыла глаза, чтобы сдержать подступающие к глазам слёзы, и попыталась сглотнуть ком боли, который напрочь отказывался проталкиваться внутрь саднящего горла. Пытаясь сглотнуть его снова и снова, я простояла с запрокинутой головой и закрытыми глазами ещё пару минут, после чего, сжав кулаки и до боли впившись ногтями в ладони, уверенным шагом направилась вперёд по коридору. У меня было слишком мало времени, чтобы тратить его на самобичевание.

Я не ожидала увидеть Нат дома, но, как оказалось, она дожидалась моего возвращения уже битых пять часов.

– Почему твой телефон вне зоны действия сети?! – вылетев из кухни, буквально набросилась на меня огневолосая. – Мы с Коко весь день не можем до тебя дозвониться!

Безразлично снимая свою куртку, я вспомнила, как отключила свой мобильный и забросила его в прикроватную тумбочку, чтобы Дариан не смог до меня дозвониться. Какой же глупостью мне сейчас это казалось.

– Чего вы хотели? – меланхолично поинтересовалась я, взглянув на время – начало седьмого.

– Руперт с Пени рассказали нам о Мии… Вот, – Нат протянула мне конверт.

Многозначительно посмотрев на подругу, я взяла конверт в руки и открыла его.

– Откуда у учителя французского языка в старшей школе в закромах отыскалось десять тысяч долларов? – повела бровью я.

– Я откладывала с зарплаты…

– Нат, – оборвала подругу я, ясно давая понять, что сегодня не принимаю лжи.

– Я заложила в ломбард телескоп и серьги из белого золота, которые на Новый год подарил мне Байрон. Плюс Байрон доложил сколько смог.

Звездочёт Натаниэль. Она заложила телескоп своего отца. Единственную память о самом дорогом ей человеке… Это ведь самое дорогое, что у неё было.

– Держи, – коротко произнесла я, вложив конверт обратно в её руки.

– Но, Таша…

– Этого всё равно не хватит. Цена выросла. Нам необходимо достать четыреста пятьдесят тысяч долларов и уже до конца этой недели.

Оставив огневолосую стоять посреди комнаты, я зашла в спальню, отыскала и включила мобильный телефон, получила смс-оповещение о тридцати трёх пропущенных звонках, восемь из которых принадлежали Дариану. Недолго думая, я написала ему сообщение:

02.01. – 18:05 (я): «Я подъеду к 20.30?»

Отправив смс, я, с телефоном в руках, направилась в ванную. Мне необходимо было привести себя в “презентабельный” вид.

Как только я встала под прохладный поток воды, мой телефон, лежащий на полке у зеркала, разразился звонком. Я не сдвинулась с места. Звонок, длившийся, казалось, слишком долго, неожиданно оборвалася, а спустя минуту телефон выдал оповещение о смс-сообщении. Начав злостно тереть себя мочалкой, я остановилась только после того, как моё тело приобрело розовый оттенок. Тщательно вытершись полотенцем, я наконец взяла телефон в руки.

02.01. – 18:11 (Дарина Риордан): «Приезжай. Ирма заночует у подруг в Лондоне, я буду дома около семи».

02.01. – 18:21 (я): «Окей».

Высушив волосы и красиво уложив их густыми локонами, я наложила на лицо минимальное количество косметики и, в итоге, вышла из ванной в десять минут восьмого. Распотрошив свой шкаф, я надела кофту в горизонтальную чёрно-белую полоску с красивым декольте и длинными рукавами, и джинсы в облипку – в этой одежде Дариан меня прежде не видел. Остановившись посреди комнаты, я начала загибать пальцы: заехала домой, приняла освежающий душ, накрасилась, переоделась… Кажется, я сделала всё.

Выйдя из спальни я прямиком направилась в сторону кухни, на ходу вспоминая, в какую именно полку Нат поставила виски, присланный ей из США Джимом вместе с вином.

Как только я завернула на кухню, я сразу же затормозила. Нат, как и обычно, сидела спиной ко мне и уже вливала в себя пиво, напротив же её сидел мистер Гутман, справа от которого стояла закутанная в шаль Коко.

– Мистер Гутман, – сдвинула брови я. – Вы стали ходить в гости?

– Дорогая, послушай, – начала Коко, взяв в руки красный конверт, лежащий рядом с конвертом Нат. – С момента, когда я стала жить с вами, я откладывала все те деньги, которые ты с Натаниэль платили мне за аренду.

– Оу… – тронутая словами соседки, только и смогла выдавить я.

– И ещё, – продолжала Коко, – помнишь, я недавно говорила тебе о важном деле, в котором я помогала Олафу и которое было слишком благородным, чтобы рассказывать о нём преждевременно?

Я заинтересованно приподняла брови, опасаясь произвести хотя бы одно лишнее телодвижение.

– Что вы сделали? – пытаясь скрыть трепет в голосе, поинтересовалась я.

– Я организовал аукцион, – поднявшись со своего места, спокойным тоном произнёс мистер Гутман. – И распродал все свои картины.

Имеющиеся на руках наличные, машины и дома – мы всё пересчитали заново.

– Не хватает, – констатировала я, отстранившись на спинку кухонного стула. – Нам не хватает двухсот восьмидесяти тысяч без учёта денег, необходимых на проживание сопровождающего Мию в Берлине. И потом, едва ли мы сможем продать дом Генри и квартиру Пандоры оперативно, – отбросив простой карандаш, при помощи которого только что производила расчёты, подытожила я. Глядя на исписанный цифрами лист, все молчали, словно боясь случайно пошевелиться. Просидев в молчании около минуты, я, тяжело выдохнув, встала со своего места. – Ладно, мне пора, – тяжело выдохнула я.