— Отлично, маг второй степени, приступим к работе?

— Я, может, и маг вто…

— Хватит языком чесать. Мой прошлый маг сделал это плетение. Добавь сюда магии, мне нужны ещё линии.

Я смотрела на него в упор. Он стушевался, заёрзал.

— Слушай, это плетения первой степени, — промямлил, будто бы пытаясь надавить на жалость, но меня это лишь раззадорило.

— О, Картер, неужели ты крутой только на битве стажёров? Хочешь, можешь сам сделать артефакт. Нет? Но как же так, ты же всю работу за меня можешь сделать.

Он понял. Раздражённо закатил глаза и зло откинулся на спинку стула, враждебно скрестил руки на груди.

— Энергия будет или нет? — В моём голосе сквозил непробиваемый холод.

Маг «на отвали» её выплюнул. Она была похожа на слипшуюся карамель — линии тут не то что бы перепутались, они приклеились друг к другу. Я долго приглядывалась, пытаясь найти какой-нибудь конец, чтобы за него ухватиться, а когда нашла, линия почти моментально порвалась.

— Даже не постарался, умник, — прошипела сквозь зубы.

— Знаешь, ты могла бы и…

— Так, ты у нас маг? — Я резко вскинула голову. — Значит, сиди и молчи. Когда мне понадобится твоё мнение, я его спрошу.

— Как скажешь, принцесса, — презрительно бросил он.

Я чувствовала на себе его полный тихой ярости взгляд. Затем услышала:

— Пф, и ещё дочка Берлингера.

— От твоего фырканья сопли летят на платформу.

— И это всё, что ты заметила? — в его голосе проскользнули смешинки.

Это насторожило. Я прошлась взглядом по магу, потом огляделась.

— Да.

— Ну, ладно.

— А что я должна заметить?

— Ничего.

Вздохнула, посмотрела на плетение. Вспомнила, что остановилась на линиях «С». Их у Картера искать было легче всего, так что работа предстояла лёгкая и не пыльная. Мысленно улыбнулась, вытянула правильную «паутинку» и направила её к нужному ушку.

На процедуру скрепления уходило буквально две-три секунды. Я привязывала линию и зачем-то решила оценить весь рисунок. Где-то на подкорке сознания поняла, что с ним что-то не так. Для этого артефакта плетение должно быть другим.

Нет. Я не могла ошибиться.

Мои пальцы прикрепили линию к ушку, и в этот момент сердце ухнуло в пятки. Я фатально просчиталась. «Паутинка» начала накаляться.

— Чёрт! — воскликнул Картер. — Ложись!

Краем уха услышала, как он отодвинул стул и создал ещё какой-то грохот.

Я же смотрела на плетение и пыталась понять, как так получилось?! Я не могла ошибиться! Я никогда не ошибалась! Да, у меня нет образования. Но я помню все плетения наизусть. Я без проблем нахожу нужные линии. Я победила в битве, где создавать артефакты приходилось на скорость.

То, что сейчас происходило… это не моих рук дело…

Мне нужно было срочно исправить ситуацию. Я схватила ту самую линию, что прикрепила к ушку несколько секунд назад, чтобы отвязать её обратно, но пальцы обожгло огнём. Не успела даже одёрнуть руку. Почувствовала, как кожа прилипла к раскалённому плетению. Вскрикнула от боли, попыталась отнять ладонь. В это время кто-то заорал:

— Ложитесь!!! Быстрее!!!

Я не могла лечь! Моя рука… мои пальцы…

Плетение не должно было быть таким красным, но за несколько секунд оно буквально побагровело.

Взрыв оказался сильнее, чем кто-либо мог ожидать.

Глава 2

Меня словно проткнули иглами по всему телу. С меня сдирали кожу, отрывали ногти, резали горло, вытаскивали из меня кости, ломали их и вставляли обратно.

Только когда очнулась, поняла, что ощущения были ложными. Моё тело осталось прежним. Вроде бы.

Надо мной горел холодный голубоватый свет, что заставило глаза слезиться с непривычки. Палата выглядела очень респектабельно: в приятных бежевых тонах, с креслом в углу и цветочком на столе. За дверью слышались злые, истеричные голоса.

— Какое у тебя право называть её своей дочерью?! Ты тварь! Ты последняя мразь! Это из-за тебя она лежит тут! Стажировка! Она ребёнок! Как ты мог не сказать мне?! Как ты вообще посмел врать мне в лицо?! Скотина! Ты хотел меня дочери лишить?! Отомстить хотел?! Ты всё подстроил! Ты специально её под нож отправил!

Я обречённо закрыла глаза. По щекам покатились слёзы — полагаю, я не плакала, просто после долгой темноты глазам было тяжело воспринимать мир, и они слезились.

Голоса из приглушённых внезапно превратились в поразительно громкие, а потом вновь затихли. Хлопнула дверь.

— Эрин? — услышала очень, ну просто очень знакомый голос.

Открыла глаза и сквозь пелену разглядела руководителя. На нём был спортивный костюм — мешковатые штаны и толстовка. Бегал? Сейчас? Интересно, а тут он как оказался? Решил ненадолго заглянуть, пока была свободная минутка?

Я хотела его об этом спросить, но стоило открыть рот, как мужчина резко — даже показалось, панически — вскинул руку.

— Нет! Нет, не говори. — Он быстро подошёл ко мне, замер возле кровати. — Осколок платформы попал в трахею. Тебе нельзя сейчас говорить.

Мне оставалось только удивлённо поднять брови. У меня в горле какой-то осколок?! Нет, явно нет. Наверняка его вытащили. Но почему я тогда не чувствую боли? Ах, да, обезболивающее.

Эван убедился, что я не собираюсь себе вредить, развернулся, открыл дверь и сухо сказал:

— Она проснулась.

Тут же в палату ввалилась мама. Её зарёванные глаза опухли, капиляры вздулись, широкое лицо утопало в разводах от потёкшего макияжа.

— Эрин! — воскликнула она. — Дочка! Боже! Детка!

— Миссис Шэдли, — мягко попросил низкий мужской голос, — вашей дочери сейчас ни к чему волноваться ещё больше. Постарайтесь вести себя спокойнее.

Хм.

На вид лет пятьдесят. Полностью седые виски придавали очарования, докторский халат обрамлял подтянутую фигуру. Нельзя было не отметить самую яркую деталь — сковывающие по рукам и ногам зелёные глаза.

На бейджике сверкало имя «Марк Дэппер».

Эван получил эти глаза по наследству.

Я жадно уставилась на мужчину, надеясь услышать новости о моём состоянии. Он подошёл к кровати, проверил показатели на приборах (только сейчас заметила, что ко мне тянулись куча всяких проводов).

— Эрин! Как же так?! — причитала мама рядом. — Почему ты мне не сказала?! Как ты могла?!

— Миссис Шэдли, — сухо сказал Эван. — Пожалуйста, дайте ей хоть немного времени прийти в себя.