В дружине был ещё один человек, который не спускал глаз с князя. Он скакал следом за ним.

* * *

Предслава давно уже догадывалась, что Роман нашёл ей замену. Бабьим своим чутьём понимала - не только из-за важных и срочных дел забывает её Роман, не только потому стынет одиноким её ложе, что нет у князя сил идти в супружескую ложницу. Уже давно отдалился от неё Роман, кабы не дочери, вовсе забыл, что есть у него жена. Последнее время пристрастился он ездить на охоту - уезжал с малой дружиной, никого не упредив, ворочался пустым иль с десятком уток или перепелов и через день-другой снова срывался вон из города.

Нашлись умные люди, открыли княгине глаза. Нашли, чем удивить! Многие князья имели наложниц - одни тискали по углам блудливых девок, другие не брезговали холопками, третьи у дружинников своих отбивали жён. Так издавна повелось, от чуров-пращуров - одна жена венчанная, а другие для утех. Галицкие князья вон с поповнами путались, что отец, что сын.

Многие княгини знали об изменах мужей, знали и терпели. Не такова была Предслава. Выдавая её за Романа, Рюрик Ростиславич наставлял дочь зорко следить за мужем, подслушивать его тайные речи, выведывать тайные Мысли и доносить во Вручий. Она не плакала, не рвала на себе волосы, не ходила к мужу, не позорилась в попытке образумить. Она следила, копила злобу и ждала.

В дверь поскреблись. Предслава встрепенулась: - Кто там?

- Матушка-княгиня. Это я, Нечай.

- Входи.

Вошёл дружинник, остановился на пороге, опустив глаза. Предслава стояла перед ним, сжав руки.

- Ну? - не выдержав молчания, воскликнула она. -Ты узнал?

- Да, матушка, - молвил Нечай, не поднимая головы. -Был князь сегодня у неё. У излучины Гучвы её деревенька. Ныне он её во Владимир перевёз - дескать, война, неспокойно.

- Война… неспокойно, - с придыханием воскликнула Предслава. - А с чего спокойными-то быть? - Но она тут же овладела собой и строго посмотрела на Нечая: - Дом, где живёт она, показать сумеешь ли?

- А чего тут уметь? Хошь с закрытыми глазами проведу! Предслава прикрыла глаза, задержала вздох. Вон оно!

Услышала Богородица её молитвы!

- Добро, - она хрустнула пальцами, стянула кольцо с камнем, протянула Нечаю. - Ступай, да никому ни слова. Проговоришься - со дна моря найду!

Дружинник поклонился и вышел. Ему самому выгодно было молчать.

Ушла к Каменцу княжья дружина. Потекла в городе своим чередом привычная жизнь. На деревьях желтел лист, тянулись к югу птичьи стаи, летела по ветру паутина. Тёплое, доброе бабье лето неспешно катилось по земле.

Анна тосковала в городе, хотя и родилась в нём. Отец, Исаакий Захарьич, часто увозил её в Визну - ещё жива была мать, ещё в девках бегала тётка Забава. В Визне тётка вышла замуж и овдовела, в Визне схоронили матушку. Полгода Анна жила в Визненской слободе, на берегу Наревы, полгода во Владимире. Привыкла она к просторам, не скучно ей было вдали от города. А когда зародилась их с Романом любовь, и вовсе по-особому милы стали ей лесостепные дали и извилистый берег Гучвы. Сидя у окна долгими вечерами, она смотрела в окно на улицу и скучала. Даже перестала с обычным своим рвением управляться с хозяйством. Тётка Забава уже начала беспокоиться, не захворала ли девушка.

Опраска сразу поняла, что гнетёт боярышню. Набравшись храбрости, она однажды проскользнула к ней в светёлку. Анна сидела у окна, и Опраска, не встретив в её взгляде упрёка, присела рядом.

- Аль неможется, боярышня? - молвила она. - Аль сердечко болит?

- Тяжко мне, Опраска, - поджала губы Анна. - Но тебе того не понять.

- Да как же не понять-то? Нешто я слепая? Нешто не вижу, как ты, матушка, убиваешься! Вестимо - война! Ну, да ведь она скоро кончится!

Анна опустила глаза, погладила пальцем колечко с синим камнем. Это кольцо надел ей Роман в день отъезда - уже когда дружина была готова к походу, он заскочил на её подворье, надел на палец кольцо, сказал: «Жди!» - и ускакал.

- Улетел наш ясен сокол, осиротели мы, - вздохнула Анна.

- Ништо, - Опраска погладила боярышню по руке. - Как улетел, так и прилетит. По доброй воле кто ж от такой красоты откажется-то? А ты, прежде чем печалиться, развейся! Хоть по улице пройдись! Вона как побелела вся! Ино захвораешь!

Анна взглянула в окошко. Яркое, совсем летнее солнце заливало улицу. Шелестела листвой старая берёза. Сквозь её зелёно-жёлтые ветви мелькало синее небо. Щебетали птицы.

- И то, - задумчиво молвила Анна. - Нешто к реке сходить, на исады?[51]

- А и сходим, матушка, - с готовностью вскочила Опраска. - Я кликну кого ни на есть, чтоб проводили, - и сходим. А мы тебя ещё и нарядим, чтоб всех красивее ты была!

Уверенная, что это поможет ей развеяться, Анна загорелась, с готовностью помогла Опраске подобрать наряд новую рубаху, поверх неё весёлый синий летник, передник с вышивкой, душегрейку, в косу алую ленту, расшитый венчик, в уши вдела серьги. Опраска вертелась рядом, подавала советы.

Вместе вышли они за ворота. Следом за ними шёл Андрей - Опраска знала, как тяготится её названый брат холопьей долей, и старалась, чтобы парень попался боярышне на глаза. Сама-то она уже метила в ключницы и хотела видеть Андрея тиуном или дворским.

Когда они пошли по улице, направляясь в сторону реки, с земли от забора на другой стороне не спеша поднялся человек. Внимательно поглядел им вслед и, отряхая со штанов дорожную пыль, свернул в проулок. Почти сразу оттуда вынырнули четверо мужиков и не спеша направились в ту же сторону.

Княгиня Предслава не бросала слов на ветер. С тех пор как уехал Роман, денно и нощно стерегли её люди указанный Нечаем терем. Один раз видели, как выходила из него новая хозяйка, донесли княгине о молодой девушке с серыми глазами и русой косой. Всё уже было готово, да сидела Анна дома, лишний раз носа на улицу не казала. Сегодня в первый раз за две с малым седьмицы улыбнулось счастье Предславиным людям, и они не хотели его упускать.

Глядя по сторонам и щёлкая орешки, Анна с Опраской добрались до исадов. Торговым городом был Владимир-Волынский. Приходили сюда купцы из Новгорода Великого, из Владимира-Залесского, Киева и Чернигова. Посещали владимирский торг заморские гости - то литва придёт, то пруссы, то немцы, то ляхи. Иногда ли свей. Галичане бывали редко - соперниками были Владимир и Галич. Вот и сейчас на волнах покачивалось несколько лодий. Три были явно купеческие, а ещё одна узкая, длинная - ни дать не взять ватажники[52]пристали. Уж больно пристально поглядывала в ту сторону охрана купеческих лодий.