Итак, она одета, но на кровати. Связана по рукам и ногам, в открытом море, на корабле. Тошнота и головокружение отступили еще дальше. И Джованна вспомнила нападение пиратов, цепкую хватку человека в черном, его голос: «Ты умрешь, мальчик», свое сопротивление и темноту.

Значит, она на корабле пиратов. Как только они обнаружат, что она проснулась, ее ждут унижения и боль. Но Джованна не дастся им так легко. Сглотнув, подышала через нос, прогоняя панику. Нет. Спокойствие. Сначала надо попробовать освободиться. Поднесла связанные руки к глазам. Посмотрела на тугие узлы. Что ж, завязано на славу. Зубами начала потихоньку вытаскивать концы веревки. Она почти развязала узел, но тут в комнате раздался насмешливый голос, от внезапности и громкости которого она вздрогнула, как испуганное маленькое животное.

– Вы так голодны, что решили съесть веревки?

Преодолев испуг, Джованна медленно приподняла голову и обвела комнату взглядом целиком.

Большие окна, некоторые задернуты тяжелыми портьерами от солнца. Книжные шкафы. Книги… огромное количество книг повсюду. Сундуки, шкаф, большой стол с навигационными приборами и разбросанными картами и, наконец, у окна в центре стол, огромный письменный стол, за которым сидел человек. Его лица не было видно, он сидел против света.

Джованна снова откинулась на подушку. Потихоньку растянула практически распущенные узы и освободила руки. Подтянулась и оперлась спиной на спинку кровати. Огляделась в поиске оружия, но поблизости ничего не было. Она старалась это сделать незаметно, но ее страж следил за ней.

– Я не голоден, но мне хочется пить.

Она сказала это, потому что молчание было невыносимо. Но сказав, почувствовала, что действительно мучается от жажды.

Мужчина встал. Она прикрыла глаза, наблюдая за ним из-под век. С шумом отодвинулся стул. Его шаги зазвучали по комнате неумолимо, как набат. Что-то звякнуло. Послышалось журчание воды. Снова шаги. Все ближе. Джованна открыла глаза и от страха задохнулась. Человек в черном стоял рядом с ней, возвышаясь, как палач над своей жертвой. Не бояться, только не бояться. Смотреть в глаза. Но она не выдержала его черного тяжелого взгляда. Потупилась и глядела теперь на хрустальный бокал, на мужскую руку с содранными в недавнем бою костяшками. Взяв бокал двумя руками, с блаженством осушила его, впитывая прохладную воду, как казалось, всем телом. Он забрал бокал. Шаги, журчание воды, звон графина. Снова шаги. Джованна заметила на его поясе меч с тонким лезвием и кинжал. Пират подошел совсем близко, снова протянул ей бокал. Она послушно взяла его, с растерянностью отметив усмешку противника.

– Вас забавляет это? – спросила она, осушив бокал. Теперь голова работала куда лучше, движения стали более уверенными. Джованна села поудобнее, машинально поправила растрепавшиеся волосы. Ноги связаны, надо достать этот кинжал у него на поясе…

Пират был без маски, ее удивила его внешность: Джованна ранее представляла себе пиратов уродливыми. Его лицо было красивым, как у римских статуй. Если статую оживить, придать ей загар, черные густые волосы, карие глаза и усмешку с морщинкой на щеке… Впрочем, не ей ли знать, что под ангельской внешностью порой скрываются самые темные демоны?

Мужчина поставил бокал на маленький столик рядом с кроватью и, опершись на изголовье, навис над ней огромной черной скалой.

Джованна опустила взгляд и постаралась не дышать. Каждое его слово, казалось, тяжело падало ей на голову.

– Меня не забавляет. Меня беспокоит, что вы хотите выхватить у меня из-за пояса кинжал. И раздражает, что вы не вполне осознаете ситуацию, в которой находитесь. Меня возмущает то, что я взял вместо мальчика-кондотьера девицу, которая успела уложить троих моих людей. Если вы, госпожа, видите что-нибудь забавное в данной ситуации, умоляю, проясните мне, что именно. И, может, мы вместе посмеемся над этим?

Будь он проклят. Она сжалась, подтянула ноги, обхватила себя за колени, пытаясь сообразить, как говорить с ним.

– Я действительно хочу добраться до оружия у вас на поясе, – призналась она. – И вы стоите так близко…

– …что практически предлагаю его вам. Но одно ваше движение, и вы пожалеете о вашем желании.

Она кивнула.

– Что касается ситуации, то я действительно не понимаю, где нахожусь и что со мной будет. Но могу заверить вас, что вы украли нужного человека. Я и есть Валентин Орсини…

– Вы обманываете, пока у вас в руках меч, но, когда вы без сознания, очевидно…

– Да, я знаю. Но я и есть Валентин Орсини. Я действительно служила кондотьером, я сбежала. Но за меня вы получите вознаграждение в любом случае. Ищут именно меня. Это долго рассказывать. Но Неаполитанское королевство разыскивает также Франческу Орсини…

– И вы – это она?

– Да. И сумма вознаграждения та же. Они знают, что ищут одного и того же человека. Вы не прогадали. Если доставите меня в сохранности в Неаполь, получите вознаграждение.

– Что ж… это утешает. Хотя не скажу, что мне во все это верится.

Пират отошел от нее и встал напротив. Слегка наклонил голову, словно оценивая ее позу, ситуацию, ее еще сонный испуг.

– Вам нечего бояться, пока вы слушаетесь меня, мона Франческа. Если вы не станете вытворять глупостей, все будет хорошо. Я хочу, чтобы вы не предпринимали попыток к бегству. Никаких. Ни в порту, ни в открытом море. А также никаких попыток к самоубийству. Заколоть себя кинжалом была не самая мудрая идея, еще глупее – попытаться заколоть меня. Я отведу вам каюту и поставлю охрану. Никто из команды и пальцем вас не тронет, поверьте. Если вы будете спокойны, тихи и послушны, то мы поладим.

Девушка на постели растерла запястья, покрасневшие от веревок. Она не поднимала глаз, обдумывала его слова. Казалось, она пытается подловить его на лжи.

– Если я буду исполнять ваши требования, никто из команды не тронет меня? – осторожно повторила она и подняла на него огромные зеленые, как у кошки, глаза.

– Никто.

– А вы?

И он понял, чего боялась пленница, почему кинжал был более привлекательным вариантом, чем пребывание на его корабле.

Он вытащил кинжал, шагнул к ней. Увидел, как она подалась назад, но тем не менее взгляд не отвела. Пронизывающий и пытливый, смелый. Он взял ее за лодыжки, резко дернул их вперед, одним взмахом разрезал путы на ногах.

– Я вас не трону, – насмешливо сказал он, заметив, как она, словно ошпаренная его прикосновением, поджимает ноги. Даже в мужских чулках ее маленькие и изящные ступни выдавали ее с головой. – Если вы сами того не захотите.

– Не захочу, уж поверьте, – буркнула она.

– Что ж, раз уж мы выяснили все правила, то извольте освободить мою кровать.

– С превеликим удовольствием, – язвительно ответила она, вставая. И тут же покачнулась и упала бы неловко набок, не подхвати он ее вовремя. Ее лицо уткнулось в его камзол. Она была легкой как перышко. И такой хрупкой, что он на мгновение усомнился, она ли напала на него с мечом накануне.