что вычитал у Геродота. Зная пристрастие кочевников к вину и грабежам, Кир отправил впереди войска караван, нагруженный бурдюками с вином, умышленно, без надлежащей охраны. Массагеты разграбили обоз и перепились так что персы взяли их обездвиженными. Все оказались в плену вместе с сыном царицы Томирис. Сын не выдержал бесчестия и заколол себя собственным ножом. Томирис сильно горевала, потом разгневалась оттого, что Кир не храбростью, а вероломством одолел сына. Призвала на совет дружественные племена, уговорила дать ей объединённое войско, которое повела против Кира. В сражении персидского царя поразила отравленная массагетская стрела. Почти всё войско погибло. После долгих переговоров с Томирис сыну Кира Камбизу удалось забрать тело отца; оно оказалось обезглавленным. Царица велела засунуть голову персидского царя в бурдюк с вином, приговаривая: «Напейся сполна своего вина».

Выслушав до конца историю смерти Кира, Александр помрачнел.

— Удручающий исход для великого царя, — задумчиво произнёс он. — Но я привык врагов побеждать, а не осуждать. Я понимаю Томирис. Я тоже предпочитаю встречаться с врагом в открытом поединке. Но как мог Кир, достигнувший могущества царь, не разглядеть в ней соперника, достойного себя? Хитрость нужна стратегу, а для царей предполагаются другие пределы мужества.

Приложив много усилий, гвардейцы открыли дверь. В полусумраке помещения Александр рассмотрел ложе из чистого золота; рядом такой же стол, сверху много золотых кубков с драгоценными камнями, в углу парадные царские одеяния, украшения с драгоценными камнями. Отдельно возвышался мраморный саркофаг. Царь обошёл помещение, внимательно вглядываясь в обстановку, и произнес:

— Пусть Кир спокойно остаётся здесь. Никто, чтобы не тревожил.

Гефестион с удивлением воскликнул:

— Александр, забери золото! Это твоя добыча!

— Цари не грабят могилы царей!

Александр произнёс слова жестко, не позволяя сомневаться в его волеизъявлении. Каллисфен, чтобы смягчить разговор, снова припомнил Геродота:

— Когда Дарий Первый покорил Вавилон, ему показали гробницу царицы Нитокрис с надписью: «Если кто-нибудь из царей будет иметь нужду в деньгах, пусть откроет мою гробницу и возьмет денег. Но пусть без нужды не открывает. А лучше вовсе не откроет». Царю персов показалось мало захваченной добычи, ему захотелось заглянуть в гробницу. Сокровищ не обнаружил, но прочитал другую надпись, что находилась внутри: «Ты на самом деле жадный из царей, если разорил гробницу покойника».

Александр одобрительно хмыкнул и обратился к Гефестиону:

— Найми охрану из местных жителей, чтобы оберегали от воров и кощунства не допускали. Поручи жрецам, пусть живут при гробнице. Обещай по овце ежедневно и после каждого новолуния — по лошади.

Александр возвращался в странных ощущениях. Думал о превратности людских судеб, о жизни и смерти. По дороге их нагнал гонец из Пасаргад; комендант персидского гарнизона сдавал город македонскому царю. В подтверждение лояльности отправляет караван ослов и верблюдов с шестью тысячами талантов из казны Дария.

ПОГОНЯ

У Александра оставалась одна главная нереализованная цель — ему нужен только Дарий, живой или мертвый. Лучше живой! От пленённого царя персов лишь потребуется отречение, после чего на престол Великой Персии на законных основаниях воссядет он сам.

На пути в Хагматан, где, по сведениям, укрывался беглец, Александр получил донесение, что тот собирается оттуда бежать. Погоня приняла другой смысл, сократили время на отдых, переходы увеличились — лишь бы успеть перехватить Дария. Но пройти нужно в труднейших условиях три с половиной тысячи стадий!

Преследование длилось сорок дней, и всё равно опоздали! Дарий вместе с остатками казны покинул Хагматан и ушёл на восток; его сопровождали небольшое войско в девять тысяч всадников и пехоты. Александр раздосадовался, с ним случился приступ ярости! Ломались планы на конец военной кампании в Персии. Придётся снова ловить сведения о новом местонахождении трусливого беглеца. От гнева царя Александра пострадал Хагматан и его жители, укрывавшие Дария.

Город возлежал посреди зелёных гор, у подножия голубилось озеро с цепочкой нежилых островов. Городские стены отсутствовали, но внутри возвышалась цитадель из семи крепостей, одна в другой, укрывавшая дворец. Зубцы стен, выкрашенные в белый, чёрный, пурпурный, голубой, красный, серебряный и золотой цвета, соответствовали пяти планетам Неба, Луне и Солнцу. Вход в город охранял огромный каменный лев, изваянный из цельной скалы, с пышной гривой, грозно оскаленной пастью и широкими когтистыми лапами. Согласно поверию девушки, собирающиеся выйти замуж, или женщины, у которых есть проблемы в семье, тайком приходят к статуе. Если сесть на льва и погладить по голове, все желания сбудутся…

По распоряжению Александра каменного кумира безжалостно разбили, куски разбросали. Население не убивали, но изгнали в один день — так что никто не успел собрать необходимых вещей, еды, питья… С колонн изумительной красоты и стен дворца нещадно содрали золотую и серебряную облицовку, блистательное убранство залов расхитили. Обезобразили и разграбили Хагматан до неузнаваемости, но расправа над беззащитным городом не исправила у царя дурного настроения.

* * *

В Хагматане Александру всё же удалось узнать примерное направление бегства Дария. Нужно спешить, иначе он успеет пройти Каспийские Ворота, а там — равнины, просторы. Не догнать! На совете объявил, что с ним уходят пятьсот всадников. Остальную часть войска отправил назад, как обоз и свиту.

Положение Дария с каждым днём становилось безнадёжнее. Выходя утром из шатра, который спешно разбивали на очередную ночь, он замечал, что сопровождавший отряд заметно редеет. По ночам и при каждом удобном случае воины оставляли лагерь, пробирались к македонянам и сдавались в плен. Персы знали, что македонский царь обещал пощаду всем, кто переходил к нему на службу. Платил больше, чем Дарий.

Предатели всегда находились рядом с царями у всех народов, а сейчас, в трудное для Дария время, его каждодневно предавали бывшие единомышленники и союзники, рядовые воины, командиры и полководцы. Круг верных людей таял, и однажды он выяснил, что у него остался десяток телохранителей и тысяча всадников. Да ещё отряд греческих наёмников, не ожидавших ничего хорошего от македонского царя. Но греки могли бросить его в любой момент, вернуться на родину.

Обо всём, что происходило в лагере Дария, Александр узнавал от перебежчиков. Он спешил встретиться с врагом не из желания пленить. Появилась опасность для жизни персидского царя от своих же персов. Близкие к нему военачальники могут от него избавиться. А это не устраивало Александра.

В тот день Дарию показалось, что им удалось оторваться от преследователей. Немного успокоился, обрёл уверенность, что не всё потеряно…

Утро не предвещало ничего дурного; к тому же он впервые выспался. Но, ещё не выходя из шатра, ощутил тревожную тишину. Выглянул и с удивлением увидел, что лагерь необычно пуст; видны пепелища костров и брошенные палатки. Десяток