– Веррес, мы уже все решили между собой, – вступается Ричард. Некоторая строгость в голосе дает понять, что он против вмешательства в его взаимоотношения с Димой.

Димка-Шон, чья голова лежала у меня на коленях, почти сразу насупился и перевел взгляд на потолок.

– Отец мне объяснил, что если бы со мной случилось что-то плохое, то ты… – мальчишеский голос надломился, показывая, что Дима не так спокоен, каким хочет показаться. – Не приняла такую высокую цену за свое спасение. И не простила бы, ни себя, ни Ричарда, что он допустил это. Я понял, правда. Просто… я ведь почувствовал, как связь обрывается, а значит, твоя защита исчезла. А когда снова нацепил кулон, то…

– К тому моменту амулета на мне уже не было, – прихожу на выручку.

– Да. А тебя до сих пор не нашли, и…

Димка затараторил. Казалось, ещё чуть-чуть и выдержка ему изменит. Но ситуацию спасает Флин, перебивая ребенка.

– И Ричард подсказал, попробовать ему почувствовать твой амулет. Он же создатель, да и магия у него… никто не знает, на что способна. А где амулет, там и ты. В общем, Дима собрал все семейные украшения – свой кулон, кулон Ричарда и мой браслет. В успех верилось слабо, но маяк сработал.

– Я представил, что у меня в руке был компас, который показывал, в какую сторону нужно двигаться, – объяснил процесс Дима, за что я его звонко поцеловала в лоб, прошептав «Ты у меня гений». Ребенок расцвел от похвалы.

– Поиски начали из Столицы, где все и началось. Ульх напросился с нами. По большому городу нужно было как-то передвигаться, и очень быстро, а я до сих пор не могу забыть, как этот…. , – тут Флин на мгновение замялся, подбирая слова, – "Летун" похитил меня из управления и привез в этот дом, потому что их леди было плохо. Дед быстро нашел на площади товарища, позаимствовал пролетку, посадил рядом с собой Димку и помчал нас по столичным улицам, следуя указаниям ребенка.

– Каково же было наше удивление, когда мы остановились у королевского дворца, – хмыкнул Веррес. – Сперва подумали, что Дима ошибся, но он словно заведенный говорил, что ты там и отказывался уходить. Мне удалось найти секретаря, чтобы он попробовал организовать мне аудиенцию. В тот момент королю отчитались, что твои поиски ничего не дали, возможно, поэтому он согласился нас принять. На смех нашу теорию не поднял, но отнесся скептически. Пока Дима не приказал поверить.

– Что? – переспрашиваю, надеясь, что неправильно поняла.

– Ты не ослышалась. Он приказал королю поверить с применением магии. Лиз… это выглядело жутко, да и ощущалось не лучше. Ментальный приказ почувствовали и я, и Флин. И он был такой силы, что...я даже не знаю, как описать. И вот стоит этот соплюшка напротив короля и сверлит того таким взглядом, словно перед ним преграда, которую нужно устранить. Любой ценой. Но на Рольфа не подействовало, вот только он сразу догадался, каким даром обладает Дима. Похвалил за «неплохую попытку» и присоединился к нашей команде. Вместо того, чтобы искать тебя во дворце, Димка выскочил куда-то на задний двор и увел нас вглубь парка. В ту самую часть, что уже заброшена и была закрыта от гостей. Остановился у старого фонтана и заявил, что твой амулет где-то здесь. Представляешь наше разочарование? Если его выбросили, то все напрасно и оборвалась последняя ниточка. Но король благодаря своей магии почувствовал какое-то несоответствие. На пару с Ричардом, который просканировал грунт, они нашли те самые постройки, где тебя и держали. Ну а дальше… брат схлестнулся с братом не на жизнь, а насмерть. Рольф победил, правда, Дольфа все же не убил. А уж что там было дальше мы сами не видели. Почти сразу доставили тебя в госпиталь. А там эти твои блоки!

Откровенно говоря, я уже устала от впечатлений. Слишком много всего: и воспоминаний, и информации, да ещё и мысли, что бились в голове набатом, что король узнал о Первомаге. Да ещё и таким своеобразным способом, который нам наверняка аукнется. Знать бы чем. Но выяснить, хотя бы в общих чертах, что со мной происходило, хотелось сильнее, чем отдохнуть.

– Что за блоки? Ты уже говорил про них, но я так и не разобралась.

– Блоки, которые ты сама себе наставила со страху, боясь выдать, что твой сын – первомаг.

– Не выдала?

– Дольф так и не узнал этого, не переживай. Да и не доберется он теперь до Димы. Дальше целители восстановили магические каналы, и обещали, а если точнее, то гарантировали, что после двух месяцев магической тишины, ты сможешь обращаться к дару. А пока ректор нацепил на тебя очередное украшение.

На шее висел кулон. Я привыкла к Димкиному амулету и не распознала подмену, а при ближайшем рассмотрении узнала в побрякушке не что иное, как блокиратор дара.

По затянувшемуся молчанию брата я поняла, что это не все важные новости.

– Знаешь, Лизка, мы ведь тут готовились тебя хоронить. Тебя и, возможно, Ричарда. Целители тебя подлатали, как смогли, но твоя аура была в более чем кошмарном состоянии. Просто разрозненные ошметки, которые каким-то чудом удерживались печатями Ариса – сыновней и братской. Я слышал мысли целителей, они не понимали, почему ты вообще жива, если одного серьезного разрыва в ауре иной раз достаточно для летального исхода. Арис тебя оберегает, не иначе.

– Они хотели поместить тебя в палату для умирающих, мам, – возмущенно прошелестел Димка и тут же взвился со своего места, но я удержала его рукой. – Потому что, дескать, не дело это, чтобы почти полсотни воспитанников видели, как ты умираешь.

– И правильно сказали, – в очередной раз Веррес ткнул Димку в неприятную правду. – Вот только уроки леди Риштар не прошли впустую, – мужчина сменил гнев на милость. – И Дима включил режим виконта. Твой сын впервые представил полным именем и заявил, что на правах ближайшего родственника забирает тебя домой и точка. Нечего графине делать в палате для умирающих. А Дома – говорит – и стены помогают. Ректору пришлось пойти на уступки. Во-первых, Дима имел право, а во-вторых, побоялся, что ученик сорвется и устроит какой-нибудь катаклизм, а потом отменить не сможет, потому что на нервах не запомнит, что творит. Так что перечить ему не стали.

– Ага, я взаправду думал, что разнесу чего-нибудь, так злился на них.

– А как домой вернулись, все замерло, словно траур уже наступил. Габи в свой свисток постанывает, да так жалобно, что мелкие в рев. Наконец-то ты очнулась, сил моих нет больше восстанавливать эмоциональный фон в доме, – Флин неожиданно подергал себя обеими руками за волосы, словно болью отгоняя от себя воспоминания о неприятных событиях. В этот момент внутри проснулась жалость к этому молодому мужчине. Но слава Арису – тема с маньяком закрыта раз и навсегда.

– Если врачи поставили такой неутешительный вердикт, то почему я жива? И что там за история с Ильмоо?

– Мне Пепел рассказал, что пока успокаивали мелких, не заметили, как Ильмоо опять, как в тот раз, горшок грохнул и пополз в сторону лестницы. Арья увидала и сообразила, что он к тебе ползет. Как они этот прутик понимают, ума не приложу?! В общем, Арья росток в подол сгребла и наверх. К тебе подносит – Мишки тогда ещё не было – а Ильмоо на кровать скок и давай под одеяло завинчиваться, как огуречный ус. Плеть выпустит и к тебе, и так лиана за лианой. Ну, мы одеяло и убрали. А он всю тебя заплел с ног до шеи, только голову оставил. Жуть, наверно ещё будет в кошмарах сниться. Вот лиана растет, зеленая, живая, вот листики выпускает, а потом сохнуть начинает, быстро-быстро и чернеть, как уголек становится. Я Фырка позвал, чтоб он глянул, у него же к растениям подход. Он и посоветовал мертвые плети убирать. Так на их место новые нарастать стали. А к ночи они перестали отмирать, а корень сам отсоединился – Фырк его забрал. А мы тебя одеялом укрыли, чтобы не замерзла.