— Подожди, пока его увидит Хилари, — сказал Энди,и они улыбнулись друг другу. За девять месяцев у них появилось двое детей.Правду говорят, если везет, так уж по-крупному.

Диана и ребенок провели в госпитале только ночь.

Все у них было благополучно, и уже на следующий день ониоказались дома вместе с Хилари. Они назвали ребенка Уильям, в честь отца Дианы.

— Уилли и Хили, — пошутила Диана, глядя на сына,спящего в кроватке в углу их спальни.

— Ты восхитительна, — прошептал Энди, поцеловавее.

— Ты знаешь, что мне приятно услышать. — Онапоцеловала его в ответ, забыв страдание, горе и печаль. И все же она знала, чтовсе пережитое сделало эту минуту еще более драгоценной.

Энди и Диана проводили третью годовщину своей свадьбы наГавайях, на пляже Вайкики со своими детьми.

Хилари было уже четырнадцать месяцев, она расхаживала вездеи болтала вовсю. Она любила песок, и океан, и своих родителей, и своегоназваного брата Уильяма. Пяти с половиной месяцев от роду, он был неугомонным,улыбающимся и дружелюбным. И оба они были большими проказниками. Диана былазанята с утра до вечера, она должна была вернуться на работу в журнал через двенедели, но собралась работать только часть дня. Ей не хотелось оставлять своихдетей с приходящей няней, какой бы опытной она ни была, но ей хотелось помочьЭнди. На содержание семьи уходило слишком много денег. Работая на полставки,Диана могла заработать не так уж много, но она готова была отказаться от излишеств,лишь бы не расставаться с детьми на целый день, и Энди полностью с нейсогласился. Они слишком долго ждали появления детей, чтобы теперь не уделять имдолжного внимания. Диану страшила сама мысль о том, что несколько часовпридется быть вдали от них, и она уже наняла няньку, которая будет заботиться одетях, пока родители на работе. Это была милая молоденькая немка, котораявыглядела опрятной и аккуратной и уже имела необходимый опыт ухода за детьми.Диана, сидя на работе, часто мысленно переносилась домой, гадая, что там делаютдети. Она сама хотела заботиться о своих детях, и Энди стремился помочь ей.

В этом году он продвинулся по служебной лестнице и былбуквально завален работой, но ему нравилось возвращаться домой и видеть радостьна лице жены. Они радовались, слыша детские голоса, их мечты превратились вдействительность. Они были счастливы даже в те дни, когда у них сломаласьстиральная машина, и везде валялись пеленки и Хилари снова разрисовала стены вих комнате губной помадой Дианы. Конечно, ближайшие годы будут заполненыдетскими шалостями и проказами, но у них обоих было ощущение того, какпрекрасно все это и как быстротечно.

— У вас прекрасные дети, — сказала как-то однаженщина, которую они встретили в парке накануне прогулки. — Сколько им?

— Пять и четырнадцать месяцев, — с улыбкой сказалаДиана, а женщина посмотрела на нее с изумлением. Эти дети были даже ближе повозрасту, чем ее собственные, между которыми было всего четырнадцать месяцевразницы.

— Вы смелая женщина, раз решились завести второгоребенка сразу же после рождения первенца, — искренне сказала она. — Увас удивительная семья. Да хранит вас Бог.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Диана,посмотрев на своего мужа долгим, любящим взглядом.

* * *

Как-то в июле Чарли взял Бесси и Энни в Розмед. Он долгождал этого дня и был молчалив и напряжен, ставя машину на стоянку у мрачногокирпичного здания. Бесси дотронулась до его руки, она понимала, что это важныймомент в их жизни.

Они вошли в унылого вида приемную, где их и попросили подождать.Проверка документов началась шесть месяцев назад, и все должно было быть впорядке.

Чарли с Бесси приходили сюда уже несколько раз напредварительные собеседования. Учреждение управлялось монахами, которыепридерживались строгих взглядов, и каждая минута пребывания здесь вызывала вЧарли страшные воспоминания. Он побывал в нескольких подобных заведениях. Онеще помнил холодные одинокие ночи на узкой постели, мучившие его кошмары ипостоянный страх, что он умрет от приступа удушья. Этот затхлый воздухзаставлял его задыхаться, и бессознательно он взял за руки Бесси и Энни, словноища у них поддержки.

— Ты был здесь когда-нибудь раньше? — громкимшепотом спросила его Энни, и он кивнул. — Мне здесь не нравится.

— Здесь никому не нравится, дорогая. Вот почему мыпришли сюда.

Они пришли спасти одну душу из этой тюрьмы.

Чарли уже видел этого мальчика и сразу привязался к нему.Ему было четыре года, он был очень маленьким, и, как монахи с прискорбиемсообщили мистеру Винвуду, у него была астма. Если это не устраивает мистераВинвуда, то есть еще маленькая девочка, но монахи были очень удивлены, услышав,что он возьмет мальчика.

Работники социальной службы попросили Бесси и Чар ли выйти,чтобы свободно поговорить наедине с Энни, и были удовлетворены тем, что мальчикпопадет в хорошую семью. Конечно, он уже не малыш, все понимает, и им будеттрудно пережить период привыкания.

— Мы все это знаем, — мягко сказал Чарли. Ондействительно это все знал по себе — как отчаянно он старался понравитьсяприемным родителям, убирал за собой и как усердно молил их полюбить его. Но онивсегда в конце концов возвращали его, и он снова оказывался на узкой железнойкровати в продуваемой ледяным сквозняком спальне.

Открылась дверь, и вышли двое монахов. Чарли услышал звукчеток, но когда он поднял на них глаза, то увидел, что у них добрые лица. Заширокими складками их черных одеяний почти не видно было маленького мальчика.Это был тоненький, бледный малыш в вельветовых брючках, старом темно-голубомсвитере и стоптанных башмаках. У него были ярко-рыжие волосы, и он испуганноозирался по сторонам. Все утро он с замиранием сердца просидел в углу комнаты,боясь, что они не придут. Он уже потерял веру в людей. Монахи сказали ему, чтосегодня за ним придут Винвуды, но мальчик не поверил им. Даже если они егозаберут к себе домой, это вовсе не значило, что они оставят его надолго.

— Винвуды пришли за тобой, — тихо сказал монах ивзял его за руку. Берни кивнул. Они не обманули и действительно пришли за ним.Но он до сих пор не мог поверить в это.

Монах подтолкнул мальчика вперед. Он вопросительно смотрелна посетителей, как будто не мог поверить, что они пришли действительно за ним.Чарли медленно подошел к нему.

— Привет, Берни, — мягко сказал он. Мальчикпрерывисто вздохнул. Несколько дней назад у него был приступ астмы, и он боялсядо смерти, что они переменят свое решение, если узнают об этом.

Чарли наблюдал за ним со слезами на глазах и затем протянулруку, и мальчик медленно подошел к нему.

— Надеюсь, тебе понравится у нас, и ты захочешьостаться с нами. Я бы хотел быть твоим папой. А это теперь твоя мама… а воттвоя сестра Энни.