Ика бросилась к городскому телефону, попутно прихватила свойдрожащий мобильник. Остался ещё мобильник Марка. Звонок у него был самый тихий,он мяукал, как голодный котёнок.

— Ика, привет, это Стас, короче, слушай, завтра вродесъёмка, да? Короче, у меня, блин, отец нажрался, скотина, маму избил, она домалежит, совсем плохая, я не могу её одну оставить. И с клиентом я тоже не смогувстретиться. Пусть он, короче, Егорку пошлёт, этому старому козлу всё равно,какой мальчик. Ты скажи Марку, я потом, как она поправится, все отработаю. Эй,ты где, Ика? Ты меня слышишь?

Торопливый подростковый тенорок прозвучал на всю комнату.Ика никак не могла найти кнопку отключения громкой связи. Руки у неё дрожали.

— Да, Стас. Я слышу. — Она не узнала собственный голос, такхрипло и жалобно он прозвучал.

— Ика, ты чего, блин, простыла? — тревожно спросил Стас.

Она нашла наконец нужную кнопку. Нажала, посмотрела надевицу. Та уже перестала смеяться. Спокойно выдвинула верхний ящиккомпьютерного стола, принялась рыться, словно это был её собственный стол.

— Стас, тут ко мне пришли какие-то воры, отморозки, блин, —быстро забормотала Ика, — короче, позвони Ибрагиму, пусть подъедет сюда, разберётся.

— Ика, ты что? — ошалело спросил Стас.

Никакого Ибрагима не существовало. То есть, может, их быломного на свете, но Ика ни одного из них не знала лично. Она назвала звучноекавказское имя, чтобы гости испугались. Но они не испугались. Вова стоял ислушал. Девица продолжала спокойно рыться в ящиках.

— Стасик, сделай что-нибудь, — прошептала Ика, — помоги мне,пожалуйста.

— А Марк где? Его, что ли, дома нет?

— Нет! Третий день нет. Я не знаю, куда он делся. Я одна, атут эти. Кошмар какой-то!

— Сколько их?

— Двое.

— Зачем ты чужим дверь открываешь?

— Я случайно. Я думала, это Марк.

— Слушай, короче, может, ментам позвонить? — В голосе Стасазвучала искренняя тревога. Он был хороший, добрый мальчик, он правда испугалсяза Ику, но помочь ничем не мог.

Он так же, как Ика, отлично понимал, что нельзя вызыватьмилицию в квартиру Марка. Что бы ни происходило — нельзя. Девица и Вова тоже,вероятно, понимали это, потому были так спокойны. Краем глаза Ика заметила, чтодевица нашла паспорт Марка, пролистала, спрятала в карман розовой куртки и тутже закрыла ящик.

— Ладно, Ика, ты, короче, не плачь. Потяни время, я, может,что-нибудь придумаю.

Два мобильных телефона давно замолчали. Когда Ика положилатрубку городского, стало страшно тихо.

— Значит, ты не знаешь, где он? — спросила девица изадумчиво посмотрела на Ику.

— Что вам нужно? Вы можете объяснить?

— Хохлов Марк Анатольевич, — ответила девица и тяжеловздохнула, — он нам нужен, а не ты. И ещё, чтоб ты знала, мы не воры. Скажи,Вова? — Девица опять засмеялась.

От её смеха Ике стало холодно.

— Зачем вам Марк? Какого чёрта вы взяли его паспорт?

— Это не твоё дело, — девица критически оглядела Ику с ногдо головы, — тебе сколько лет?

— Двадцать два. Положите паспорт на место, сию минуту, ивыметайтесь отсюда.

Вова, человек-тень, впервые издал какой-то звук. Он тихохмыкнул.

— Болеешь, что ли? — спросила девица, продолжая разглядыватьИку.

— Почему болею? Здорова.

— Очень уж худая. Настоящий дистрофик. Ладно. Зовут как?

— Отдай паспорт и выметайся со своим шкафом, дура! — КрикИки прозвучал жалко и неубедительно.

— Зовут как? — спокойно повторила девица.

— Ирина.

— Фамилия?

— Да пошла ты!

Девица укоризненно покачала головой, подняла с пола открытуюсумочку Ики, вытряхнула содержимое, взяла паспорт, открыла, стала читать вслух.

— Дроздова Ирина Павловна, ноль первое, ноль шестой,восемьдесят четвёртого. Место рождения — город Быково Московской области. Мужанет, детей тоже. А прописана ты не здесь, девочка. В Быкове ты прописана, вот ижила бы там, сидела тихо, дурочка малохольная. Чего в Москву припёрлась, а? Ну,ладно. — Она бросила паспорт на журнальный стол. — Чем занимаешься?

Ика еле сдерживала слёзы. Только злость помогала неразреветься. Злилась она не на девицу и тем более не на Вову, человека-тень. Вданный момент она смертельно ненавидела Марка, за то, что бросил её вот так, непредупредив о возможных проблемах. Только сказал: «Я исчезну на несколько дней.Не волнуйся, ничего не бойся. Отдыхай. Скоро у нас будет очень много бабла, мыкупим новую большую квартиру, отправимся на Канары, в общем, все о’кей!»

Она удивилась, что он не взял с собой ни денег, нидокументов, ни мобильника, оделся в какое-то старьё.

— Ну, что молчишь? Отвечай, когда спрашивают, — напомнила осебе девица.

— Я актриса, — сказала Ика.

Опять смех. На этот раз особенно долгий и весёлый.

— Актриса она! Слышь, Вова? Она актриса! Ой, я не могу! —Девица вытерла слезы, высморкалась. — Ладно, девочка. Я пойду, а Вова останетсяздесь. Ты уж извини, нам обязательно надо дождаться Марка Анатольевича Хохлова.Ну, до скорого!

Она быстро вышла. Ика услышала, как хлопнула дверь, ипосмотрела на Вову. Он, ни слова не говоря, плюхнулся в кресло, взял пульт,включил телевизор, нашёл футбол на спортивном канале.

— Как долго ты намерен здесь торчать, ублюдок? — прошепталаИка, собирая с пола содержимое своей сумочки.

В ответ он издал глухой горловой звук и хлопнул себя поколенке. Одна из команд забила гол.

* * *

Странник так и не понял, спал ли он этой ночью. Но не важно.Он чувствовал себя отдохнувшим, полным сил. У него осталось время на утреннююпробежку.

В спортивном костюме, в кроссовках, с плеером, пристёгнутымк поясу, он вышел из подъезда, приветливо поздоровался с молодой соседкой,помог ей спустить с крыльца коляску. Младенец в коляске заплакал, увидев его.

— Ну что ты, что? — сказала его мать. — Дядя хороший,добрый.

Младенец заплакал ещё громче.

Странник включил плеер. Из наушников зазвучала «Симфония №5»Шуберта. Теперь он ничего не слышал, кроме этой бодрой торжественной музыки исобственных мыслей. Он думал о женщине-оборотне, уже без страха, но судовольствием, как о своей добыче. Тянулись незримые прочные нити между ним иею. Связь возникла давно, нити скручивались в тугую спираль, опутывалиСтранника, мешая двигаться вперёд, выполнять свою святую миссию.