– Григорий очень старался убрать всех свидетелей, кстати, онсжег паспорт на имя Бурцева, но есть люди, которые сказали, что врач называлсяПавлом Николаевичем, – объяснил я, – девочки из «Дотти», Юра, влюбленный в Ветупарень, выследивший квартиру, которую снимал Масик, хозяйка апартаментов,милейшая Эстер Львовна, – они подтвердили: этот человек Бурцев ПавелНиколаевич.

– Но с какой стати мерзавец пошел с Галиной в «Дотти»? –удивилась Нора. – Он что, не боялся встречи с Ветой? Не мог отправиться вдругое кафе?

Я вздохнул:

– Есть одно обстоятельство. Галина считала «Дотти» лучшимместом в Москве и настаивала на встречах именно там. Пару раз Григорию удаетсяуговорить ее посетить другие забегаловки, но потом Масляникова упирается изаявляет: «Хочу в «Дотти». В планы Масика не входит ссориться с «актрисой». Онсоглашается, но решает проявить бдительность и звонит в кафе. Официанткиработают посменно, два дня через два, и Масик просто хочет узнать, на работе лисегодня Вета. Но администратор сухо сообщает:

– Вета уволилась.

Григорий приходит в восторг, значит, теперь можно спокойнопойти в «Дотти». Кстати, я хочу сказать еще об одной особенности Масика. Ненадо забывать, что он великолепный психолог, умеющий вить из женщин веревки.Одних он запугивает, других уговаривает. Вете Григорий запретил рассказывать наработе про их роман, дескать, ее уволят, и та послушалась любовника. Галинетоже он велел молчать, и актриса боится словом обмолвиться о своей любви. ДажеИнессе, отдавая Степу, она врет, что к ней должна прийти женщина. Одного непойму, ну как в Григории уживались великолепный доктор, излечивший массупациентов, талантливый ученый и… убийца!

– Придется теперь Григорию ответить за все! – воскликнулаНора. – Мерзавец! Но кто бы мог подумать!

Я молча смотрел в стену. Да, вот так узнаешь о человеке, скоторым провел вместе почти всю жизнь, совершенно невероятное. Порой под маскоймилого, любвеобильного, компанейского человека скрывается отвратительное рылозлобного хищника. Лично мне очень грустно от полученных знаний. Всегда тяжелорасставаться с иллюзиями, Гриша, славный друг детства, был одной из них. Но,как волка ни наряжай, бабушкой он не станет.

Григорий был осужден. Приговор оказался суровым: пожизненноезаключение. Я малодушно не пошел на заседание, просто не смог бы посмотреть емув глаза, отчего-то мне было стыдно, хотя я ничего плохого не сделал. А ещевдруг я сообразил, что в самом начале расследования совершил ужасную ошибку.Помните, как все началось? Я поехал в мебельный магазин, к Приходько, показалему газету и начал расспрашивать, кем продавцу приходится мужчина с букетом… Аторговец, беседуя со мной, сообщил о том, что какой-то человек уже спрашивалего про фото. Теперь я понимаю: это был Гриша, искавший Виктора, мой бывшийприятель проделал тот же путь, что и я. Он мгновенно выяснил, кого Викторвстречал в роддоме, где он работает. Мы мыслили одинаково. Но я в тот деньпропустил слова Приходько мимо ушей, забыл про них и пошел за истиной дальнейдорогой. Может, зацепись я за ту фразу продавца, события развернулись быпо-иному? Хотя кто знает!

Нора подняла в ружье лучших врачей не только в России, но иза рубежом, в результате Виктор поправился, он ходит, осталась лишь легкаяхромота. Соня живет вместе с отцом.

Когда Виктор выписался из больницы, он приехал к нам, чтобыпоблагодарить.

– Вы меня простите, – начал каяться я, но Виктор не дал мнедоговорить, быстро обнял и сказал:

– Да я знаю, ты не виноват, все тот гад подстроил.

– Скажите, – с любопытством спросила Нора, – а вы видели,как Григорий убил Бурцева?

– Нет, – покачал головой Виктор, – я пьяным был, спал. Вотпиджак его кожаный забрал, поступил как последняя сволочь, как вспомню, таквздрогну!

– Интересно, – протянула Нора, – почему же Григорий решил,что вы свидетель?

Харченко пожал плечами:

– Со страху. А потом, может, я чего и сказал не так, а онподумал, что я все видел. Я сам полжизни протрясся, думал, что Валерию убил,скрывался. Порой кто-нибудь произнесет фразу типа «у каждого в шкафу свойскелет», а я вздрагиваю, ну, думаю, знает! Наверное, и с Гришкой так жеполучилось. Эх, дурак я, жизнь себе испортил. Когда Иван Павлович меня спросил:«Знаете ли вы Валерию Ермилову», у меня весь разум ушел! Я ведь этих словстолько лет ждал! Эх, поломал себе жизнь.

– Еще не вечер, – оборвала его Нора, – никогда не поздноначать все сначала, главное, отбросить в сторону прошлое, отрубить его исказать себе: «Все будет хорошо, я еще многое могу». Возраст не помеха для такогорешения, никогда не сдавайся! Бери судьбу в свои руки и рули вперед.

Николай и Вера исчезли, словно их никогда и не было. Нора,узнав о моих приключениях на кладбище, долго смеялась, увидав же зеленуюНиколетту, хозяйка попыталась сохранить серьезность и сдавленным голосомсказала:

– Ты, главное, не рыдай, беде легко помочь, отправлю тебя водну клинику, думаю, они справятся.

И правда, кожа маменьки обрела нормальный оттенок примерночерез месяц, а нахождение в больнице пошло Николетте на пользу. Вышла онаоттуда посвежевшая и теперь всем рассказывает о некоем закрытом и страшнодорогом месте, где побывала не так давно. Николетта останется Николеттой, онани за что не признается, что лежала в российской больнице. Все окружающиедолжны быть уверены – маменька ездила в Италию, на СПА-курорт.

Кот Марс тоже вернул себе нормальную окраску, надежды нашегососеда Валерия на то, что его любимец станет родоначальником новой породы, неоправдались.

Нора учится ходить, пока у нее это получается плохо, но с ееупорством любые задачи хозяйке по плечу. Макс пропадает на работе, я тожезанят, но изредка мы находим время, чтобы сходить поиграть в бильярд.

Вот вчера как раз выпал такой случай. Мой друг позвонилоколо восьми и сказал:

– Слышь, Вань, двигай в клуб, я скоро приеду.

Я заглянул в комнату к Норе:

– Я вам нужен?

– Ты мне всегда нужен, – усмехнулась хозяйка.

– Я имею в виду сейчас?

– А в чем дело?

– Макс приглашает меня в бильярдную, уже восемь вечера…

– Намекаешь на конец рабочего дня?

Я кивнул.

– Ладно, ступай, – смилостивилась Нора, – кстати, сегодняпятница, тринадцатое число, может, лучше дома посидишь?