Шеварднадзе. И вот тут, хоть стихи вьетнамские, но дальше у меня подборка из корейских стихов, я снова приостановился и почувствовал родство свое с дальневосточными народами. Не первый раз за последнее время. Читал утром, не сегодня, Никитину и нашел, на 101 странице, кажется, упоминание о землетрясении. Жаль Пальме, что-то шведы сегодня будут говорить? Он был премьер-министром Швеции с тысяча девятьсот шестьдесят девятого года по семьдесят шестой и потом с восемьдесят второго до восемьдесят шестого. Председателем социал-демократической рабочей партии с шестьдесят восьмого года. Он был в свое время самым молодым премьер-министром в Европе. Родился в двадцать седьмом году.

Убили мэра Наблуса, на другой день после сообщения об убийстве Улофа Пальме. Вчера только и было разговора, что о Пальме. Я давно загадал по этим стихам, придется ли о нем и такое услышать. Вот теперь эту «последнюю стражу хлопаньем листьев пальма мне возвестила».

Варю крутой, крутой чай, смесь индийского с «36». Остался дома один. Верочка поехала проведать новую квартиру, а потом к своим с ночевкой. Там нам достали десять пачек грузинского «36», надо забрать и расплатиться. Тетина бандероль задерживается, Оля также не шлет чая. Обещала на наш адрес выслать из Подсолнечного. Пока есть индийский, тот, что Миша достал перед отъездом. Я очень экономлю, но, по-прежнему, утро для меня наступает вместе с «индюшкой». Узнаю новости между четырьмя и семью. И это также утро. А то за обыденными заботами да за этим убийством стокгольмским и чай отступил как бы куда-то на второй план. Но так бывает. А сваришь чашечку, и все снова на свои места становится. Взял восточную классическую поэзию посмотреть. Открываю наугад. Китай, Корея, Вьетнам, Индия, Япония. Хорошо, что этот том у нас есть. Правда, стихи про чай как-то не попадаются, все больше о вине. Жду последних известий и непонятно, что я хочу из них узнать. Привычка прослушивать обязательно в день раз выпуск. Скоро уже. Едва успеваю страницу дописать, да и не успеваю. Так.

Сплевываю. Слюна коричневая, чайная. Вчера смог-таки свое «Возвращение в 1974 год» перечитать и перепонять. Не так уж много труда потратил я на него. Смог понять. Видны стыки между отдельными записями, и всего я несколько дней его писал. Это не дневник, а какие-то отрывки из дневника. Потом я стал последовательнее. Но года – сорок восьмой, пятьдесят седьмой, шестьдесят шестой и там верно выделены. Записки не террориста, особенно связная часть, которая следует за стихами. Грусть, несмотря ни на что, какая-то такая грусть, как будто убили моего близкого. А я пишу только об Индире Ганди, да о Пальме, если правильно понять стихи. И конец о Володе Пятницком. Это ближе, понятнее.

Во Вьетнаме объявлен двухдневный траур по Улофу Пальме.

Если я делаю при письме ошибку, я даю себя поймать на этом. Особенно это касается существительных, имен собственных и географических названий. Когда-то лень исправлять, но я проверяю свои тексты с этой точки зрения. Нужен квалифицированный читатель, читатель-напарник. А наука об описках уже и без меня развита. Нужно, чтобы читатель был знаком с этой наукой. Фрейдизм? Описка, ошибка это разновидность загадки. Соавторство тут в серьезном смысле и невозможно. Я навстречу себе не слышу того же самого. Со своими проблемами каждый мается сам, и здесь особенно видно, что люди крайне редко подходят друг другу.

Шестого марта передают англичане о землетрясении под Баку в Каспийском море. О силе толчка не говорят, говорят только, что в ста милях от Баку эпицентр и что Советский Союз пока ничего об этом не сообщает. Услыхал в десять часов утра. Тут, как раз, показывали комету Галлея. «Вега-1» находится на кратчайшем расстоянии от ядра кометы, в десяти тысячах километров. Началась кометная неделя, самый важный момент исследований.

Съезд закончился, дня два еще нужно подождать, пока газеты донесут съездовские, а потом все пойдет своим чередом.

Греция сообщает, что толчок был шесть и семь десятых балла по шкале Рихтера. О жертвах и разрушениях не сообщается. Канада говорит, что расстреляли Виталия Юрченко, перебежавшего сначала в Соединенные Штаты, а затем вернувшегося в Советский Союз. Но независимых подтверждений этому нет. Л.Н. Зайкова ввели в Политбюро, а секретарями ЦК назначили А. Добрынина, ленинградского Соловьева и одну женщину – А. Бирюкову.

Фоторобот одного федаина уже показывали по телевидению. Ищут убийцу Улофа Пальме. Одной девушке-художнице он попался на глаза. Шамилю Алимурадову в Харбине дали восемь лет за угон самолета. О землетрясении так сообщения и не было. Говорят, что, судя по силе толчка, разрушения вполне могли быть и в Баку. Швеция. Все ссылаются на американский сейсмологический центр. Некоторые гости съезда (Бахрейн, Иран – двое, Филиппины) выступали, но фотографий их не печатают. Корасон Акино освободила из тюрьмы четырех руководителей коммунистической партии. Несколько часов ходил и не мог ни на чем остановиться. Ночью уже вспомнил: «Кто был ничем, / тот встанет в семь. / А у кого чего есть, / тот в пять и в шесть (5, 6)». Тогда успокоился и лег. Землетрясение у Нефтяных камней было на рассвете. Чуть было не проспали. Верочка побежала почти без завтрака, съела кусочек пирожка да выпила полпиалы чая. Сегодня будет ночевать у мамы и завтра не приедет. Кажется, нашли обмен на улице Лизы Чайкиной. Нам все подходит. Десятого должна посмотреть квартиру и показать наши. А на следующей неделе, видимо, придется ей ехать в Москву, в командировку. Мама зовет меня пожить несколько дней у нее. Завтра к Кире. Сегодня ночью он будет работать, обещал позвонить.

В субботу принесли пятничную газету, и в ней сообщение о землетрясении в Азербайджане. Пишут, что в Баку только слегка пострадали здания старой постройки. Толчки ощущались и в Красноводске и в Небит-Даге.

К Кире не ездил, они в день рождения были у Миши. На другой день он плохо себя чувствует и не может приехать ко мне. Зовет фильм смотреть в «Спартаке» – Тоска какой-то актрисы-наркоманки. Я не пошел. Так и не встретились, а нужно книги ему передать. «Книгу мертвых» и Цицерона. Сижу дома. Проснулся оттого, что мне показалось, что кто-то стучит в дверь. Наверное, это приснилось. Первая фраза-мысль об этом, как длинное ругательство, а вторая – уже о первой, – что я болен шизофренией. Встаю. Пять часов, еще нет пяти. Конечно, никто не