Связь с К-30 была потеряна больше сорока восьми часов назад, когда та уже успела войти в штольню. Примерно в то же время в районе Плинус-4 пропало еще несколько кораблей. Чуть позже два наиболее крупных из них снова вышли на связь и сообщили о выходе из строя системы управления, но от их «Косатки» не было ни слуху ни духу.

К счастью, каюты адмирала были хорошо изолированы от остальной станции. Капитану бы пришлось тяжело, если бы он все это время наблюдал свою команду в состоянии тихой истерики. У старпома давно закончились предлоги для обращения в диспетчерскую. Он все еще пытался работать над текущим заданием по обработке данных, но расчеты то и дело отступали на второй план, открывая картину неуютной холодной шахты, где, возможно, попала в засаду каких-то отморозков его Эос…

Второй как раз сидел, тупо уставившись в пространство, когда вошедший наблюдатель окинул его пристальным взглядом.

– Что?! – почти крикнул старпом, покрываясь красными пятнами.

– Ничего, – откликнулся Первый, садясь напротив и кидая ему шприц-тюбик с сильным успокоительным.

Этим дело не кончилось. Наблюдатель с непроницаемым видом принялся насвистывать себе под нос. С некоторых пор Второй мог узнать эту мелодию, даже если бы услышал ее, лежа в гибернаторе… именно ее использовала Эос, чтобы оторваться от боевых единиц защитной системы защиты Земли, когда они с капитаном возвращались с их первого безрассудного вылета:

Старпом поморщился и вколол себе успокоительное.

– У нас нет никаких причин подозревать худший сценарий, – подал голос наблюдатель. – Скорее всего, их катер попал в ту же аномалию, что и остальные. Даже если они не смогут его починить, мы просто подождем положенное время, а после заберем их оттуда.

Второй молча кивнул.

– В любом случае эта девчонка просто что-то с чем-то! Уверен, она сумеет найти способ выпутаться, даже если окажется одна запертой со всеми террористами галактики…

– Да знаю я! – буркнул старпом, но сразу успокоился – лекарство подействовало.

Хотя успокоился – это, конечно, слишком сильно сказано, скорее его накрыло волной тошнотворно безнадежной апатии. Жизнь представлялась бесконечным кошмаром, из которого невозможно вырваться, а значит, и переживать из-за этого бессмысленно. Вот если бы только можно было еще раз побывать в ее руках…

– Диспетчер Восьмого Дока вызывает 2 115. Разрешение на посадку запрашивает блормунский ботик, пропавший в районе Плинус-20 примерно пять недель назад. Ботик ведет на буксире почти весь транспорт, пропавший в районе Плинус-4 в последние дни…

– Что насчет К-30? – хором спросили киборги.

– К-30 среди них нет…

Первый достал еще два шприц-тюбика успокоительного и приготовился вколоть одну из них себе.

– Но блормунская миссия, с которой мы связались для уточнения данных по ботику, утверждает, что его пилотирует член вашей команды – тот, что пока без номера. Нам нужно получить подтверждение того, что киборг класса Эос экспериментальная модель альфа действительно может пилотировать блормунские корабли.

– Согласно спецификации, может, – озвучил старпом мысли наблюдателя, не понимая, что говорит. – Но на практике наша команда это не проверяла, так как у нас нет на борту блормунской техники.

Он почти физически ощущал чуждую пустоту, остававшуюся в сознании Эос после синхронизации с Джейком для управления андроидом. Если она действительно привела сюда этот ботик… с другой стороны, с ботиком Джейк, наверное, мог справиться и без ее помощи…

Восьмой Док предназначался для судов, не принадлежащих Федерации. А, как известно, все прочие члены Альянса киборгов на дух не переносят. Короче, в Восьмой Док путь им был заказан. То есть миссии Блормуна и Норгера, как две самые крупные и влиятельные на станции, надавили на остальных и выбили исключительное разрешение для «черного состава» Сто пятнадцатого экипажа (Это был первый зафиксированный случай их сотрудничества – видимо, бешеные тараканы Эос произвели на них сильное впечатление). Но так как случай этот был совершенно беспрецедентный, Федеральная бюрократия встала раком, так что как бы злобно ни шипел советник Блормуна, как бы вкрадчиво ни стрекотал посол Норгеров, было ясно, что волокиты не избежать…

В общем, наблюдатель со старпомом как раз топтались у служебного входа в Восьмой, когда оттуда появился упомянутый советник, неся на руках их стажера, так плотно оплетенную Джейком, что была видна лишь половина лица. Причем ее ручной блормун что-то быстро стрекотал дипломату, но, заметив киборгов, удачно, но слишком поздно прикинулся мертвым.

– А… хорошо, что вы здесь, – кивнул советник, деловито поджимая сенсоры. – Нам срочно нужен ее лечащей врач… или как это у вас называется?

– Обслуживающий инженер, – Первый позволил себе нервно переступить с носка на пятку. – Как вы оцениваете ее состояние?

– О, – вежливо улыбнулся дипломат. – Для того, кому приходится работать в условиях, несовместимых с жизнью, она в прекрасном состоянии, как и вы все… но лучше нам поторопиться.

– Да я в порядке… – внезапно очнулась стажер и попыталась стащить с лица отростки Джейка. – Мне бы только промыть мозги, и я все забуду… – она широко улыбнулась. – Шеф, сэнсэй, я так рада, что мы все существуем в пустоте… – и снова отключилась.

– Вы правы, советник, – коротко кивнул Первый. – Прошу за мной. Молчите, старпом…

– Никто никуда не пойдет, пока я не получу объяснения, – в коридоре стояла высокая подтянутая женщина в деловом костюме – ни дать ни взять глава крупного офиса.

– Конечно, леди адмирал, – сказал Первый, когда киборги вытянулись по струнке и отдали честь. – Идите с советником, старпом, я сам все объясню…

– Нет, пусть советник тоже останется. Я хочу выслушать официальную позицию посольства…

– Так это и есть адмирал? – снова очнулась Эос. – Красивая… как алмаз в бокале… или как шнурки в стакане… не знаю, наверное, всего понемногу… – после чего вдруг хрипло вздохнула и снова обмякла.

В повисшей тишине из дверей Восьмого Дока появились полномочные послы Норгера и Блормуна.

– Идите, советник, – мягко улыбнулась последняя, чьи сенсоры покачивались вокруг головы, словно гигантский нимб. – Мы лично поговорим с адмиралом. Это дело давно нужно было разъяснить…

Версия, изложенная представителями миссий, крутилась вокруг проблем с пресловутыми пиратами. Мол, они, дипломаты, такие несчастные, одинокие – ни там, ни тут, а в вопросах защиты вообще согласно конвенции о сотрудничестве, принятой Альянсом, могут рассчитывать только на Федерацию. А в последнее время Федерация в этом отношении показывает себя не с лучшей стороны. За последние недели только двадцать процентов дипломатических судов прибыло по назначению, да и то по чистой случайности.