Вьема делали то же самое, но в худших условиях. 30 — 31 марта они отбили сильную атаку 63-й разведывательной роты Вьетминя, которая длилась двенадцать часов и заставившую Вьема запросить фланкирующий артиллерийский огонь с ОП «Клодин» в радиусе 100 метров от его собственных позиций. Его собственная батарея легких 60-мм минометов выпустила в ту ночь 600 мин при возвышении 80 градусов без дополнительной пороховой навески; то есть, мины должны были ложиться едва за пределами его собственных окопов. После этой неудачи, 57-й полк и его мощные средства огневой поддержки приступили к уничтожению позиции по частям.

12 апреля — 19 апреля 1954 года

15 апреля, когда десять процентов его бойцов погибли, а сорок процентов пропали без вести или попали в плен, Вьем попросил полковника Лаланда временно сменить его подразделение на «Изабель-5». Лаланд согласился, и на замену Вьему была направлена 9-я рота 3-го батальона тай, под командованием капитана Дезире. Но смена не прошла незамеченной со стороны противника; она была встречена интенсивным артиллерийским огнем и коренастый бородатый капитан Дезире был тяжело ранен в грудь и ноги при попытке пересечь Нам-Юм. Его заместитель, лейтенант Сьов, принял командование 9-й ротой 3-го батальона тай на опорном пункте «Вьем». Отныне небольшой опорный пункт должен был выполнять для ОП «Изабель» те же задачи, которые Пять холмов выполняли для основной позиции Дьенбьенфу. При этом он стал объектом постоянных атак. В попытке предоставить гарнизону некоторое пространство для маневра, танковый взвод Прео, с поддержкой легионеров из 3-го батальона 3-го пехотного полка ИЛ совершил оказавшуюся безрезультатной вылазку, за которой последовала еще одна атака коммунистов на «Вьем» 19 апреля. Контратакой тай и легионеров в 17.00 того же дня, вклинение противника почти удалось ликвидировать.

20 апреля — 27 апреля 1954 года

Лейтенант Сьов из 9-й роты 3-го батальона тай, был убит на ОП «Вьем» в 22.15 21 апреля. Как и большинство французских офицеров на этом акре укрепленной топи, он продержался около недели. Но, как и в случае с «Элиан-2» на основной позиции, французы решили его отстаивать, и как и «Элиан-2», ОП «Вьем» будет держаться до горького конца.

ОП «Изабель» в гораздо большой степени, чем основная позиция, страдал от проблемы ошибок при сбросе грузов. С потерей контроля над южной оконечностью взлетно-посадочной полосы в конце марта, единственными доступными зонами выброски остались те, которые находились непосредственно над плачевно маленькой целью основных опорных пунктов «Изабель». Грузовой самолет, даже летящий со скоростью, близкой к скорости сваливания, пересек бы весь ОП «Изабель» примерно за две секунды; следовательно, даже самая малейшая навигационная ошибка (а их было много и можно было их простить, когда пилоты входили в завесу зенитного огня над долиной) означала что грузы выйдут за пределы периметра и будут захвачены противником. В случае «Изабель» это означало, что последняя горячая пища была съедена 19 апреля, а вечером 20 апреля продовольствие полностью закончилось у всего гарнизона, за исключением тяжелораненых, которых посадили на минимальный паек. В 14.00 Лаланд кратко сообщил о своей ситуации следующим образом:

2-й батальон 1-го полка алжирских тиральеров — 490 человек;

3-й батальон 3-го полка Иностранного легиона — 400 человек;

Тай — 370 человек;

5-й батальон 7-го полка алжирских тиральеров и остальные — 140 человек;

Итого: 1400 человек.

В небольшом госпитале опорного пункта теперь также находилось 117 тяжело раненых, которых больше нельзя было эвакуировать в основной госпиталь Дьенбьенфу, не говоря уже о том, чтобы забрать самолетом. Еще 136 человек погибли или пропали без вести. У артиллерии все еще было восемь гаубиц и два из трех танков М-24 все еще были на ходу. Другими словами, общий показатель потерь составил 15 процентов. Это, наряду с постоянными артиллерийскими обстрелами и голодовкой в последние дни, должно было привести к кризису. Это произошло 26 апреля.

В тот день Лаланд отдал приказ Жансенелю отобрать четыре свои лучших взвода для контратаки против штурмовых окопов коммунистов к северо-востоку от опорного пункта «Вьем». По данным разведки, в ходе контратаки надо было преодолеть только одну траншею противника. Как оказалось, там было две вражеские траншеи, одна за другой, и атаки алжирцев 18 и 19 апреля столкнулись с трудностями. От полного уничтожения алжирцев спасло то, то лейтенант Прео бросил в бой два своих оставшихся «Бизона» и прикрывал отход алжирцев обратно к «Изабель-4». Маленькая рота потеряла в бою шестерых убитыми и двадцать два ранеными.

То, что произошло дальше, по сей день не удалось восстановить в подробностях, так как почти все участники крайне неохотно рассказывают всю историю.

После возвращения отряда алжирцев на основную позицию, полковник Лаланд почувствовал, что после второй неудачной атаки за одну неделю, необходим показательный пример, во избежание деморализации остальных подразделений, и он решил использовать суровую крайнюю меру, редко применяемую в любой армии: казнь за трусость. Суды по обвинению в трусости крайне редки. На протяжении всей Второй мировой войны, армия Соединенных Штатов казнила только одного человека, рядового Словика, в связи с таким обвинением. Во время войны в Корее, по-видимому, был только один такой судебный процесс и подсудимый мог ходатайствовать о менее тяжком обвинении. Во Франции крупномасштабный мятеж войск на фронте в 1917 году был жестоко подавлен, и как минимум одно подразделение было подвергнуто децимации в буквальном смысле слова: то есть, каждый десятый человек был казнен в качестве назидания остальным, вне зависимости от его личной вины. Теперь Лаланд решил применить этот древний железный закон к роте, которая потерпела неудачу, и приказал командирам взводов выбрать двух человек, каждого из которых поставят перед расстрельной командой в 18.00 тем же вечером.

Во 2-м батальоне 1-го полка алжирских тиральеров 8-й ротой командовал алжирец по национальности, лейтенант Шейк Белабиш. Он не участвовал в тот день в неудачной операции, но один из его взводов участвовал, и бородатый старший сержант, ветеран-алжирец с четырнадцатью наградами за храбрость, пришел к нему, после того, как распространилась весть о наказании.

- Лейтенант, - заявил сержант, - Я не собираюсь выбирать двух парней из нашего взвода на расстрел! Мы все были одинаково храбры и одинаково старались. Они могут либо расстрелять нас всех, либо им лучше не расстреливать никого.

Белабиш сначала позвонил капитану Жандру, чтобы сообщить ему эту новость. Жандр тоже слышал об этом и подумал, что «кто-то сошел с ума». Вскоре после этого Жансенель поговорил по телефону с Белабиш и обсудил с ним сорванную атаку. Жансенель чувствовал, что учитывая ошибку, допущенную разведкой, операция прошла настолько хорошо, насколько можно