– А мы будем? – спросил Труско. – Если Дрозна уже засек эхо на подметале, она не может быть далеко.

– Ну да, наверное, – пожала плечами Прозор. – Так уж работает Боса: не показывается, пока не становится слишком поздно, чтобы удрать. Она еще толком не появилась, так что увиденное Дрозной, скорее всего, результат ошибки. Может, она выкатила пушки и проверяла их или что-то еще. Или абордажный отряд загружался в катер. Я, конечно, рассчитывала, что у нас будет немного больше времени, чтобы ознакомиться с барахлом призрачников. Недели там или месяцы. Но раз уж Фура решила, что достаточно нескольких минут, будем работать с тем, что есть.

Я боролась со стыдом, но он, должно быть, ясно читался на моем лице.

Труско убрал руку с пульта. Он все еще нервничал, ошеломленный тем, что произошло. Он всю жизнь избегал реальной опасности, а теперь она вдруг постучалась в его дверь, словно заждалась приглашения. Я подумала о том, как Ракамор воспринял известие о возвращении Босы. Капитан «Скорбящей Монетты» тоже не искал неприятностей, но разница была в том, что он был готов посмотреть им в глаза, когда они все же пришли.

– Мне надо было поторопить события. Если бы мы взяли на себя труд раздобыть барахло призрачников, а потом на нас напал бы другой корабль или мы отправились бы в какой-нибудь порт и все продали раньше, чем у Босы появился бы шанс нас отыскать… В любом случае я не собиралась ждать месяцами. Моя сестра у нее в плену, и после того, как она поступила с Гарваль…

– Что еще за… – начал Труско.

Прозор повысила голос:

– У всех нас есть вопросы, на которые мы бы хотели получить ответы, капитан. Некоторые важнее прочих. Но сейчас не время. Вы должны доставить нас в целости и сохранности на «Королеву», пока Боса не приблизилась. Значит, надо спешить, но так, чтобы спешка была незаметной.

– Потому что она уйдет и выберет другую цель? – спросила Страмбли.

– Нет, – сказала я и раздавила надежду, как давят пальцем жука. – Босе в основном нужен череп, и она не может причинить кораблю слишком сильные повреждения без риска испортить трофей. Она вас запугает, а потом пойдет на абордаж. К тому времени исход игры обычно предрешен, и Боса не рассчитывает на значительное сопротивление. Вот тогда-то мы ее и одолеем. Если мы дадим ей повод испугаться, она просто направит все свои гаусс-пушки на «Королеву» с расстояния в тысячу лиг. А от такого у нас нет защиты, даже с барахлом призрачников. Ближний бой – единственное противостояние, в котором у нас есть преимущество, и для этого ее нужно заманить на борт.

– Фура права, – сказала Прозор.

– Броня – это ключ, – продолжила я. – И еще эти острые штуки. Она ничего такого не ожидает. Но надо быть готовыми к тому моменту, когда причалим. А теперь плохие новости.

Труско издал замогильный смешок:

– Хочешь сказать, мы их еще не слышали?

– Нам придется влезть в эту броню. Пять наборов – все, что у нас есть, но больше и не нужно. Прозор говорит, что доспехи будут плотно облегать нас и сделают почти невидимыми. Загвоздка в том, что наши скафандры слишком громоздки. Мы не сможем их надеть, а это значит, что нам не обойтись без корабельной дыхали.

– Может, мы наденем доспехи под скафандры? – предложила Страмбли.

– Если твой скафандр сидит так же туго, как мой, то не получится. В любом случае это лишило бы нас главного преимущества брони – возможности ускользать от чужого взгляда.

– Капитан, – сказала Прозор, – не могли бы вы задать стабильный курс на несколько минут, пока мы будем примерять наши новые игрушки?

– Да-да, – пробормотал Труско. – Пока что мы летим прямо. Но я должен поддерживать контакт с Дрозной. Я так поступаю обычно.

– Ладно, – сказала я. – Но одно неуместное слово – и Боса заставит вас о нем пожалеть. Страмбли, разложи доспехи и выясни, что для чего предназначено. Мы с Прозор начнем выбираться из скафандров. Следи, чтобы не порезать руки об эти острые штуковины.

Броня и пушки были размещены внутри катера, в отсеках перед кормовой переборкой. Ракетные двигатели работали на самой малой тяге, так что полной невесомости не было, и это помогло все организовать. Я и Прозор занялись потным, грязным делом – сбросили с себя остатки скафандров, помогая друг другу, но не очень-то утруждаясь приятной болтовней по ходу дела. Это меня не удивило. Мы обе кое-что друг от друга скрыли: Прозор – ауспиции, я – «Рассекающую ночь». Но если быть откровенной с самой собой, мой обман был коварнее.

А еще я все честно объяснила. Я не была готова надолго затягивать эту историю с Босой. Было понятно, что для примирения с Прозор пары слов будет мало, и все же хотелось, чтобы она вернулась на мою сторону. Мне нравилось считать ее своей подругой, и я не могла смириться с мыслью, что Прозор считает мои действия предательством.

Пусть даже это оно и есть.

– Не понимаю, почему это должны были быть мы, – бормотала Страмбли, раскладывая доспехи и действуя скорее на ощупь, чем на глаз.

– Я мог бы задать тот же вопрос, – отозвался Труско.

– Потому что вы не были храбрыми. Вы не были храбрыми, вам не сопутствовал успех. Нам требовался корабль, на который Боса нападет без лишних размышлений, потому что он выглядит легкой добычей. Любители – вот кто вы такие. И, наблюдая за тем, как вы подвергаете себя опасности здесь, возле Клыка, Боса ни за что бы не подумала, что ее заманивают в ловушку.

– Мы этого не делали, – возразила Страмбли.

– Я делала. – Мой голос был холоднее последнего вздоха Старого Солнца. Затем, чувствуя, что задолжала им еще немного объяснений, продолжила: – Боса забрала Адрану, мою сестру. Адрана – тоже чтец костей. Она лучше меня, а я лучше большинства. Мы с Адраной общались через кости. Я рассказала ей о Клыке и о том, как ей следует подсказать Босе идею напасть на нас.

– Ты знала, что мы здесь найдем, – изумленно проговорил Труско, как будто лишь теперь понял, как тщательно его разыграли. – С самого начала. Ты солгала мне, не так ли? Та информация…

– Мне пришлось так поступить, капитан. Но поймите, я действовала не против вас, не на личном уровне. На самом деле я делаю вам одолжение. Вам и всем капитанам. Вы бродите на цыпочках, притворяясь, что ее не существует, но глубоко внутри она заставляет вас дрожать, и теперь этому придет конец. Мы одолеем Босу Сеннен. Мы одолеем «Рассекающую ночь».

Сорок минут – долгий срок, когда есть чем заняться, но в затруднительном положении время течет совсем по-другому. По правде говоря, я предпочла бы делать что угодно, только не выяснять, как работает броня призрачников. Но я также знала, что нам не стоит ждать милостей от судьбы, когда доберемся до «Королевы», если, конечно, успеем до нападения Босы. Мы должны были разобраться, что у нас есть, что мы можем использовать и, что не менее важно, каким образом, – и все это за время, которое требовалось трамваю, чтобы доехать от одного конца Джонсери-роуд до другого.