– И что же, – медленно проговорил Труско, – это за враг?

– Корабль Босы Сеннен. Тот, что называется «Алая дама», но все мы называем его «Рассекающая ночь».

– Нет, – сказал капитан с бесцветной уверенностью. – Наши орбиты никогда не пересекались. Я никогда не давал ей повода заинтересоваться мной или моими делами. Я даже не уверен, что она существует.

– Скоро вы в этом убедитесь, – сказала я и подняла руку, чтобы отстегнуть шлем. – Мы в любом случае не вернемся в шахту. Ауспиции не такие, как вы думали. Менее чем через семь часов поле начнет снова сгущаться. Но главное в том, что вы должны вернуть нас на «Королеву» до того, как Боса приблизится на расстояние абордажа.

– Абордаж, – повторил Труско.

Казалось, он меня слышит, но слова не совсем проникают в его котелок.

– Ей нужен ваш череп, – сказала я. Затем, улыбнувшись так, словно он мог неправильно это понять, добавила: – Тот, что в комнате с костями. Ее собственный сдох. Она его испортила, когда захватила «Монетту».

– «Монетта», – заметила Страмбли. – Опять это название.

– Мы с Прозор на ней летали, – сказала я, снимая шлем. – Мы были товарищами по кораблю и пережили встречу с Босой Сеннен. – Затем, обращаясь к Труско, я продолжила: – Это не шутка, капитан. Нам действительно нужно отправляться в путь. Я могу объяснить, что случится дальше, пока будем добираться до «Королевы».

Прозор повернулась к нему:

– Нам с Фурой нужно обсудить парочку мелочей. Но в одном она права. Мы должны улетать с шарльера. Вы заметили, какими расплывчатыми стали звезды, когда мы возвращались на катер?

– Я думал, это мой шлем, – сказал Труско. – Стекло запотело.

– Нет. Это пространство запотевает. Совсем немного, такое не помешает нам уйти. Однако последнее, чем стоит заниматься, – это сидеть тут и трепать языком.

– Вы… серьезно? – спросил он, переводя взгляд между нами.

– Серьезней не бывает, капитан, – сказала я ему. – Но все в порядке. Я не подставляла вас, чтобы Боса разорвала всех на части. На самом деле это ее ждет сюрприз.

Мы оторвались от мирка. Труско выжимал из ракетных максимум, джи вдавливали нас в кресла, двигатели ревели за кормовой переборкой, а сам каркас катера стонал, как будто ему снились кошмары. Поверхность быстро уходила вниз, горизонт изгибался и превращался в дугу, которая делалась все круче с каждой лигой подъема. Что можно сказать про шарльеры, так это то, что не нужно много времени, чтобы отдалиться от них на достаточное расстояние. Всего через минуту после взлета мы были уже довольно высоко, чтобы не переживать из-за поля, даже если бы оно резко восстановилось в тот же момент.

Труско сбавил тягу двигателей и начал готовить нас к встрече с «Королевой».

– Я свяжусь с Дрозной по трещальнику, – сказал он, уже протягивая руку к тумблерам. Капитан снял шлем, но все еще оставался в скафандре. – Предупрежу, чтобы начал выпускать паруса.

– Вы можете это сделать, – сказала я, сидя позади его кресла у пульта управления. – Но если хотите дожить до конца дня, не говорите ни слова о том, что дело в Босе. И вообще, пусть покажется, что вы совсем не обеспокоены – просто решили вернуться из предосторожности.

Прозор сняла собственный шлем. Она сидела на соседнем от меня сиденье, через узкий проход, который тянулся вдоль всего катера Труско.

– Фура права, – сказала Прозор, выпятив челюсть так, словно от этих слов у нее заболели зубы. – Это нормально, что мы реагируем, – Боса должна была перехватить то, что Дрозна сказал по трещальнику об эхе на подметале. Но нельзя, чтобы Боса узнала, что вы знаете про ее приближение. Все должно выглядеть так, словно вы про нее и не подумали. Вы предполагаете, что это какой-то другой корабль хочет разнюхать, чем мы тут занимаемся, и ведет себя не слишком вежливо, но в глубине души и вовсе сомневаетесь, что это эхо было настоящим, а не призрачным.

– Мы даже не знаем, Боса ли это, – сказала Страмбли с дрожью отчаяния в голосе. – Ведь так?

– Это точно Боса, – возразила Прозор с тем злорадным удовольствием, с которым некоторые люди любят сообщать плохие новости. – Верно, Фура? Валяйте, спросите нашего чтеца костей. Это же она позвала Босу.

Я провела языком по губам:

– Я не собиралась лгать тебе, Проз, так же как и ты не собиралась лгать мне об ауспициях.

– А что не так с ауспициями? – спросил Труско.

– Вызовите Дрозну. Потом поговорим. И помните: ни слова про Босу, иначе она поймет, что что-то не так. У нас теперь есть преимущество, но оно сильно поблекнет, если не соблюдать осторожность.

Труско щелкнул тумблерами.

– Дрозна, – сказал он и с трудом сглотнул, прежде чем продолжить. – Это эхо – не обязательно что-то реальное. Возможно, там ничего нет, но ради протокола мы возвращаемся. Пусть Сурт проверит подметалу. Пристыкуемся через пятьдесят минут.

– То, что я увидел, было настоящим, – возразил Дрозна. – Чем бы оно ни было на самом деле. Но Сурт все равно с этим разбирается.

– Отлично. – Труско отключил связь, затем повернулся и посмотрел на нас. – Скажи мне, что ты имела в виду, говоря об ауспициях, Фура.

– Спросите Проз.

Он перевел взгляд на нее:

– Ну?

Прозор вздохнула и медленно покачала головой:

– Вы бы сами все узнали через несколько часов. Окно у́же, чем я говорила. Намного у́же. У нас было бы время для еще одного рейса в шахту, и на этом – финиш. Впрочем, судя по тому, как звезды затрепетали, могло и этого времени не быть.

– Но почему? – сказала Страмбли. – Почему ты солгала об этом?

– Потому что нам нужно было барахло призрачников, а вы бы не полезли в шарльер, если бы знали, что к чему, – ответила Прозор.

– Мы, – повторил Труско. – Значит, это правда. Вы работали против нас, вы обе, все это время… – Тут у него в голове засела какая-то темная мысль. – Гатинг, Сурт. Пожалуйста, не говори мне…

– С Сурт все в порядке, – перебила Прозор. – Ее просто надо было убрать с дороги. И я не заметила, чтобы кто-то из вас лил слезы по Гатингу.

Труско потянулся к пульту управления.

– Что вы делаете? – спросила я.

Его рука замерла над тумблерами.

– Вызываю Дрозну. Прикажу ему все подготовить, чтобы вас обеих заковать в кандалы, как только мы причалим.

– Я бы не стала, – сказала Прозор. – Для начала, это даст Босе понять, что происходит нечто странное, а это последнее, что вам нужно. Во-вторых, единственный способ дожить до конца дня – это в точности следовать моим указаниям. Вы думаете, барахло призрачников нам потребовалось ради нескольких пистолей? Я получила свою долю бабла, и Черное Расколенье показало мне, чего оно стоит. Я здесь не из-за денег. – Прозор бросила на меня настороженный взгляд, не враждебный, но и не совсем дружелюбный. – Как и она. Мы здесь ради того, чтобы отомстить Босе, и ключ к этому – барахло призрачников. Боса не будет к нему готова.