разговор, как всем известно весьма краткий и болезненный. Третий момент еще более грустный и неприятный. Даже если получится добраться до Сикстинской капеллы, то более чем вероятный сценарий, что кардиналы пошлют ее куда подальше. Ну да, можно даже представить себе эту картину. Сидишь ты, погруженный в глубокую молитву, вкупе с размышлениями о кандидатуре будущего Папы, а тут залетает женщина и просит всех срочно покинуть помещения. Смех, да и только. Это если бы не было все настолько печально. Ах да, есть и еще один момент – четвертый. Массивные двери входа в капеллу опечатаны, а перед ними дежурит стража. Вполне возможно ей вообще не удастся попасть к кардиналам. Господи… И, о чем она вообще думала, решаясь на подобную авантюру. Чем угодно, но только не головой…

От тяжких размышлений Анжелину отвлекла вздрогнувшая кабина. Она даже и не заметила, как лифт замедлился. Тихо звякнула мелодичная мелодия, створки разъехались в разные стороны. Сквозь решетчатый квадрат, Анжелина увидела, как монахиня вышла наружу. Кабина осталась пуста. Внутрь никто зайти не спешил. Спустя несколько секунд створки сомкнулись, однако движение в обратном направлении, как того ожидала Анжелина, не началось. И, чего ей делать? Так вот стоять на месте, дожидаясь пока кто-нибудь вызовет лифт? Ага, а вдруг организаторы уже, прямо в данную секунду реализуют свой план по уничтожению кардиналов? Нет, стоять на месте не для нее.

Анжелина нагнулась к решетчатому квадрату и дернула его наверх. Сетка, представляющая собой крышку вентиляционного люка, дрогнула, но поддаваться не захотела.

– Вот же, тварь бесовская!

Еще одна попытка. Раздался противный лязгающий скрежет, сетка немного согнулась, зазор стал шире, а реальный результат тот же самый – она осталась на своем месте. Тыльной стороной ладони утерев мгновенно вспотевший лоб, Анжелина шире расставила ноги, ухватила крышку люка за два противоположных конца, на мгновение замерла, а потом со всей доступной силой дернула вверх. Несколько секунд ощущалось сопротивление. Когда она решила уже бросить сие бесполезное занятие, раздался дикий скрежет, и стека пошла наверх. Да так стремительно, что Анжелина, не ожидающая ничего подобного, едва устояла на ногах, вцепившись в натянутые тросы. Сетку она выпустила из рук, и та с лязгом ударилась о крышу кабины, отскочила и с еще большим грохотом, оповещая о своем падении весь Святой Престол, рухнула в черную пропасть шахты.

– О, проклятый Лютер… – застонала Анжелина, чувствуя, как сердце вместе с решеткой падает на тот же уровень.

Дерьмо!

Что она за диверсант такой, который устраивает такой дикий грохот!

С минуту Анжелина стояла на месте, сначала прислушиваясь к затухающему эху от упавшей вниз шахты решетки, а потом пытаясь уловить другие, посторонние звуки. Например, крики стражи, бегущих узнать, какой идиот посмел так шуметь вовремя конклава. Ага, она бы им не позавидовала. Тут такое дерьмо, что сам черт ногу сломит, а потом его этой же ногой забьют насмерть.

Так и не дождавшись ожидаемой реакции на оглушающее падение решетки, Анжелина просунула ноги в квадратный проем и спрыгнула внутрь.

Приземление.

Дико бьющееся сердце, зашкаливающий пульс, дрожь в теле от впрыска адреналина и шум в ушах. Теперь она начала игру в открытую. Совсем иной уровень. Совсем иная ответственность. Совсем…

Додумать Анжелина не успела. Как и толком осмотреться. Тихо звякнула, и под ее ошарашенный взгляд серые стальные створки разъехались в противоположные стороны. Внутрь кабины шагнула та самая монахиня в черном облачении. Шагнула, и застыла на месте, вытаращив в изумлении глаза. Оно и понятно. Анжелина не видела себя в зеркале, но вполне могла себе представить свой внешний вид. Темно-синяя форма Римской гвардии, местами изодранная в клочья, жутко пыльная, а промежутками откровенно грязная; не менее грязное и пыльное лицо, покрытое ссадинами и кровоточащими порезами; растрепанные волосы, украшенные деревянной стружкой и паутиной – не самый презентабельный вид для посещения Святого Престола. Плюс сюда следует добавить тот факт, что римской гвардии нечего делать на территории, подконтрольной Швейцарским гвардейцам. Соответственно, она здесь незаконно, а значит… Как и следовало ожидать, пожилая монахиня ей совсем не обрадовалась. Спустя секундное замешательство, невеста Христова шарахнулась назад, и с диким воплем «сатана!» кинулась бежать куда-то вглубь этажа. Анжелина не знала на каком именно уровне остановился лифт, как и вообще не имела понятия об внутреннем устройстве зданий, входящих в комплекс Святого Престола. Ну если только доступные уровни собора Святого Петра – и, все. Тем не менее, в данном случае доступна лишь одна реакция – броситься вслед за убегающей монахиней и заставить ее заткнуться. Что Анжелина и сделала. Заставила себя пошевелить одеревенелыми от испуга конечностями, сделать шаг вперед и кинуться следом за вопящей монахиней.

– Сатана! – где-то впереди вопила монахиня. – Сюда явился сатана! О, святой Петр, защити!

– Стой! – в ответ закричала Анжелина, увеличивая скорость. Они мчались по широкому коридору с голыми каменными стенами, освещенному бледным желтым светом фонарей. – Сестра, остановитесь!

– Аааа!!! – еще сильнее завопила монахиня, бегущая метрах в десяти впереди. И, откуда у пожилой сестры силы на такой спринтерский забег? Удивительно…

Просьбы Анжелины остановиться подействовали с обратным эффектом. Монахиня подобрала руками нижнюю часть черного платья и припустила с еще большей скоростью.

– Да стойте же, сестра!

Ага, так она и остановилась.

Вскрикнув еще сильнее, монахиня завернула в боковое ответвление, исчезнув из виду.

Вот же, старая маразматичка! Ну да, увидела грязную окровавленную растрепанную женщину – почему сразу сатана-то? Может она страждущий ангел, коего надо омыть, одеть, напоить и накормить? Но нет, на уме только одно – дьявол! Еще и вопит так, что, наверное, уже в конклаве услыхали!

На скорости Анжелина завернула за угол, и шарахнулась в сторону, когда на нее набросилась черная фигура, размахивающая распятием.

– Изыди! – монахиня брызнула в нее из пластиковой бутылки. Наверняка святая вода.

И, чего она ожидала? Что сатана в обличие потрепанной женщины испариться? Или, начнет корчиться в мучительных судорогах? Или, начнет шипеть от ожогов? Или… – какая реакция должна была последовать?

В любом случае, надежд старой Христовой сестры Анжелина не оправдала. Шагнув к испуганно трясущейся монахине, она замахнулась и сильным ударом в висок отправила ее в небытие. Нет, не убила конечно же. Все же, лишать жизни старого человека, посвятившую свою жизнь Богу, слишком тяжкий грех, какой она вряд ли сама бы себе смогла простить. Однако, оставлять монахиню в полуразумном состоянии, когда она рано или поздно привлечет сюда ненужное внимание, было бы верхом глупости. Потому, пожилая женщина отправилась далеко за пределы полутемного коридора где беспрепятственно расхаживает сатана в женском обличье, да еще имеет наглость игнорировать распятье и святую воду.

– Отдохните, сестра… отдохните… И пусть вам привидятся светлые ангелы, гуляющие посреди цветочной поляны… Да розовые слоны, плывущие по фиолетовому небу…

Около пяти минут ушло на то, чтобы оттащить монахиню подальше с людских глаз. Наверное, можно было бы оставить ее на том же самом месте – все равно, постоянный поток здесь отсутствует. По крайней мере, никто не появился на крики сестры. И все же, лучше перестраховаться.

Уложив монахиню плотно к стене в самом темном углу, Анжелина бросила на нее последний сочувствующий взгляд, пробормотала извинения, и бросилась обратно к лифту, моля всех святых, чтобы он дожидался ее, а не уехал по иным лифтовым делам. Она уже выбежала на центральный каменный проход, когда ее внимание привлек темнеющий за широким выступом предмет, в противоположной от кабины стороне. Предмет очень походил на… ботинок? Колебания длились примерно секунду, после чего Анжелина кинулась к выступу. Приблизившись на расстояние хорошей видимости, она снизила скорость, переходя с легкого бега на медленный шаг. Зрение ее не подвело. Из-за выступа действительно выглядывал черный мужской ботинок. Да не сам по себе, а надетый на ногу. С дико бьющимся сердцем, осторожными шажками, Анжелина прошла по широкой дуге, остановившись у дальней от выступа стены. За ним лежало тело. Мужское тело в черной сутане. Под ним виднелась темная бурая