На секунду Ластианакс прикрыл глаза. В его положении смешно и глупо гадать о будущем.

– Вероятно, Силен приказал нашему спасителю вытащить нас из колодца, – продолжал он вслух. – Нужно было сохранить тебе жизнь, чтобы затем сделать из тебя козла отпущения. Скорее всего, он уже давно понял, что ты амазонка. Очевидно, еще во время Атрибуции, когда исправлял ошибки в твоем опроснике. Одного не могу понять: как ему удалось так много узнать о твоем поведении и поступках?

Глядя перед собой невидящим взглядом, Арка пробормотала:

– Его лемур повсюду следовал за мной. Он убил министров и подстраивал все так, чтобы я оказывалась на месте преступления.

Она добавила:

– Лемур создан из тела старшего сына василевса, тринадцатого наследника. Думаю, он заманил василевса в мавзолей и свел его с ума. Этот лемур убил себя у меня на глазах. Он превратился в облако пыли.

Арка подняла голову и встретилась взглядом с Ластианаксом. Ошарашенный, молодой человек на четвереньках подполз к решетке своей камеры и ухватился за прутья.

– Подожди… Лемур… Откуда ты знаешь, что это был лемур? Еще четыре дня назад ты не знала значения этого слова.

Арка пожала плечами и ногтем принялась скрести надпись на стене, нацарапанную кем-то из прежде бывших здесь заключенных.

– Я это знаю, потому что он мне сам об этом сказал, прежде чем исчезнуть. Его хозяин создал его, чтобы я убила василевса.

– Ничего не понимаю, – настаивал Ластианакс, совершенно теряя нить беседы. – Зачем возвращать к жизни мертвеца, чтобы убить василевса? Как все это связано с тобой?

Арка глядела на надпись и не отвечала. Никогда еще Ластианакс не видел у нее такого мрачного выражения лица.

Он уже отчаялся услышать ответ, когда девочка вдруг тяжело вздохнула и вновь посмотрела на него.

– Мастер, вы знали, что проклятие амазонок существует на самом деле? Василевс действительно проклял амазонок, убивших его детей сто шестьдесят два года назад. Он обрек их на смерть от руки собственных потомков. Проклял весь их род. Именно поэтому амазонки укрылись в Аркадии, под защитой живой лазури. С тех пор василевс жил, потому что человек, наславший на другого человека такое проклятие, сам попадает под его действие. Поскольку у правителя Гипербореи больше не было детей, он не мог умереть. Это называется…

– Зеркальное проклятие, – закончил вместо нее Ластианакс.

Он отодвинулся от решетки и сел, прислонившись к стене.

Так вот в чем секрет столь небывалого долголетия покойного монарха… Проклятие, поразившее его врагов, не давало ему умереть.

Молодой человек вспомнил о заключенных, которых василевс убивал, вместо того чтобы даровать им помилование. Их анимы позволяли правителю избежать старения, а проклятие поддерживало в нем жизнь. Сколько амазонок и узников заплатили своими жизнями за эту месть?

– Все равно не понимаю, какое ты имеешь ко всему этому отношение, – сказал он.

Арка лихорадочно ухватила прядь своих светлых волос и принялась покусывать.

– Связь такова: этот лемур сказал, что я его дочь.

– Дочь?

При виде искаженного ужасом лица Ластианакса девочка опустила глаза в пол, обхватила колени руками и съежилась, как черепаха, прячущаяся в панцирь.

– Единственный способ убить василевса – дать ему потомство, – пробормотала она. – Именно поэтому тринадцатого наследника вернули к жизни. Его хозяин приказал ему соблазнить какую-нибудь амазонку, и ему под руку подвернулась моя мать. Я родилась с одной целью: убить василевса. Все, что я делала со дня пожара в лесу, постепенно вело меня сюда, к нему. Я думала, что свободна, но я ошибалась. Я подчинялась проклятию…

Дверь в конце коридора распахнулась, и в карцер один за другим вошли восемь стражников, облаченных в броню. Ластианакс наблюдал, как поднимается Арка. У него на языке вертелась тысяча вопросов, но на то, чтобы их задать, не осталось времени. Юноша тоже встал, а в каждую камеру зашло по двое тюремщиков, дабы надеть на узников металлические рукавицы. У Ластианакса так сильно дрожали руки, что охранник схватил его за запястья, чтобы обездвижить. Потом он ухватил заключенного за плечо и повел к выходу из камеры. Ластианакс оказался рядом со своей бывшей ученицей. Арка смиренно смотрела на дверь, словно совершенно утратила волю к борьбе и полностью приняла свою горькую участь. Внезапно она сглотнула и повернулась к Ластианаксу. Глаза девочки расширились от страха.

– Как именно проходит казнь?

– Устраивают яркое зрелище, – ответил Ластианакс, отчаянно стараясь справиться с охватившим его ужасом. – Маги всегда не прочь позабавиться.

Стражники подтолкнули узников в спины, заставляя двигаться в сторону арены.

На миг Арку охватило странное чувство, будто полгода ее пребывания в Гиперборее всего лишь сон. Она снова оказалась на арене, окруженная сотнями магов в пурпурных тогах, глядевших на нее сквозь орихалковую решетку. Их кольца-печатки светились в отбрасываемой тентами тени. Под ногами девочки искрился песок Абраксан, пожалуй еще более яркий, чем в день Атрибуции.

Сняв с узников металлические рукавицы, стражники оставили их на арене и ушли. Встав спина к спине, Ластианакс и Арка настороженно смотрели на двери в решетке. Сердце Арки билось так сильно, что она почти не слышала окружающие звуки: разговоры обменивавшихся впечатлениями магов, крики птиц, которые хватали крошки у ног людей, шуршание пурпурных тог. Самые верхние ярусы амфитеатра пустовали: несомненно, лишь маги обладали привилегией присутствовать при казни.

– Силена здесь нет, – прошептала она.

– «Судья, председательствующий на процессе, никогда не присутствует при исполнении приговора, – ответил Ластианакс. – Правосудие не должно наслаждаться вынесенным вердиктом». 98-я базилика. Повернись вместе со мной, – добавил он, хватая Арку за руку.

– Что?

Не вдаваясь в долгие объяснения, Ластианакс потянул Арку за собой, и они закружились на месте. Вокруг них взметнулся вихрь искрящихся песчинок, так что трибуны на миг скрылись из виду. Ластианакс завел руку за спину, и ему в ладонь прыгнул зарытый в песок сверток. Пока танцующие в воздухе частицы скрывали их с Аркой от взглядов зрителей, маг развернул ткань, и девочка увидела монокль в золотой оправе, состоящий из множества мельчайших деталей, перстень и медно-красный браслет.

Арка просияла. В ее душе вдруг снова вспыхнула искра надежды.

– Ты же не думала, что я настолько глуп, чтобы добровольно отправиться в темницу, не имея плана побега? – поинтересовался Ластианакс, вставляя в глаз монокль.

– Как вам удалось найти кольцо и браслет? – спросила девочка, поспешно надевая на запястье крылья Ктесибиоса.

– С помощью этой штучки, – ответил Ластианакс, постукивая пальцем по моноклю в глазу. – Я все это спрятал в песке во время последнего заседания суда. А теперь давай попробуем выбраться отсюда, и поскорее.